Действия на азиатском театре войны
Русские войска, собранные на границах Азиатской Турции, в начале апреля занимали следующее расположение: главные силы - до 30 тыс. - стояли у Александрополя; ахалцыхский отряд (до 7 тыс.) генерал-лейтенант Девеля - у Алхалкалак; эриванский отряд (до 11,5 тыс.) генерар-лейтант Тергукасова - у Игдыря. Эти войска состояли под главным начальством ген.-адмирала Лорис-Меликова . Кроме того, особый кобулетский отряд генерал-майора Оклобжио находился у Озургет, имея незначительные посты по Черноморскому побережью.
Фёдор Данилович Девель Арзас Артемьевич Тергукасов
Михаил Тариэлович Лорис-Меликов
Главнокомандующий турецкими силами в Малой Азии Мухтар-паша ко дню объявления войны имел в своём распоряжении всего 25-30 тыс., считая и гарнизоны крепостей; но сверх того в Батуме находилось почти такое же число войск под начальством Дервиша-паши.
Махмуд Мухтар-паша
12 апреля с русской стороны открылось наступление на всех фронтах: главные силы небольшими переходами подвигались к Карсу и 16 апреля сосредоточились на позиции у Енгикея. 
Мухтар ещё накануне ушёл из крепости, имея при себе 7 батальонов и, отступая перед посланными на разведки русскими конными отрядами, успел уйти за Саганлугский горный хребет. - Между тем Девель приблизился к Ардагану, который оказался столь сильно укрепленным, что для содействия к овладению им отделена была часть главных сил, вверенная начальству генерала Геймана .
Василий Александрович Гейман
Взятие Ардагана — первый крупный успех российской армии на Кавказе в русско-турецкой войне 1877—1878. 
Ардаган— город в Северо-Восточной Турции. Расположен на Ардаганском плоскогорье в верховьях реки Куры, которой делится на две части. Ардаган имел важное стратегическое положение, прикрывая пути к Батуму и крепостям Эрзурум и Карс. Турецкое командование превратило Ардаган в сильно укрепленную крепость с фортами и люнетами. Главными позициями обороны являлись Гелявердынские (Гюлявердынские) высоты с востока и гора Манглас с севера. Гарнизон крепости насчитывал 8100 человек при 95 крепостных орудиях. В конце апреля 1877 года Ахалцихский отряд действующего Кавказского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Ф. Д. Девеля (8,5 тысячи человек пехоты и кавалерии при 28 орудиях) подошел к Ардагану и окружил его. Девель не решился штурмовать город своими силами и обратился за помощью к командиру корпуса генералу от кавалерии М. Т. Лорис-Меликову. Последний выделил отряд под командованием генерал-лейтенанта В. А. Геймана и вместе с ним направился к крепости, чтобы осуществлять общее руководство штурмом. Вместе с прибывшим подкреплением Ахалцихский отряд составил 15 тысяч штыков и сабель при 56 полевых и 20 осадных орудиях.
4 и 5 мая была проведена рекогносцировка и составлен план штурма крепости, рассчитанный на два дня — 5 и 6 мая. Ночью 4 мая были оборудованы позиции 10 артиллерийских батарей для обстрела укреплений. На рассвете началась атака Гелявердынских высот, поддержанная массированным огнем из 20 орудий. Днем укрепления были взяты. Затем началась подготовка к штурму Ардагана. Первая колонна войск под командованием Девеля должна была провести демонстративную атаку на форт Рамазан; вторая во главе с В. А. Гейманом наносила главный удар с юга, а частью сил с востока от Геляверды (Гюляверды). Перед штурмом был проведен массированный артиллерийский обстрел а 5 мая пехота перешла в наступление. Оно началось ранее намеченного срока в связи с тем, что разведкой было обнаружено поспешное отступление противника в горы. К ночи Ардаган был взят. Потери русских войск составили 296 человек убитыми и ранеными, а противника — около 3000 человек.
Между тем отряд Лазарева, подошедший к Карсу, 13 октября приступил к осадным работам, а 6 ноября крепость была уже в русских руках. После этого важного события главной целью действий представился Эрзерум, где укрывались остатки неприятельской армии и собраны были средства для формирования новых войск. Но тут союзниками турок явились наступившие холода и крайняя затруднительность доставки по горным дорогам всякого рода запасов. В стоявших перед крепостью войсках болезни и смертность достигли ужасающих размеров.
21 января заключено было перемирие, по условиям которого Эрзерум 11 февраля передан русским войскам.
Во время военных операций у Аладжи и под Карсом ардаганский отряд имел назначением охранять спокойствие в окрестностях Ардагана. После падения Карса отряд этот был усилен и начальнику его, полковнику Комарову, приказано двинуться к Арданучу и Артвину для утверждения русского влияния в долине р. Чорох и для облегчения предполагавшейся операции против Батума. Выделенные для этого войска, начав движение 2 декабря, заняли Ардануч , а 9 декабря разбили турецкий отряд на позиции у Долис-Хана . Весть о перемирии остановила их у Артвина. Кобулетский отряд, около середины июня уменьшенный в своём составе, получил строго оборонительное назначение и укрепился на Муха-Эстате, а стоявшие против него неприятельские войска заняли высоты Хуцубани. 1 и 12 августа они пытались сбить наш отряд с его позиции, но оба раза не имели успеха.
15 ноября Дервиш-паша отвел свои войска за р. Кинтриши и остановился на высотах Цихидзири . 18 января кобулетский отряд атаковал его, но был отражен, а 22 получено известие о заключении перемирия. Восточное побережье Чёрного моря тоже вошло в район военных действий, и здесь турки благодаря господству их флота могли распоряжаться почти бесприпятственно, так как прибрежных укрепленных пунктов не существовало. Для противодействия неприятельским десантам и поддержания спокойствия в стране находились лишь незначительные отряды в
Османская империя переживала в это время острый финансово-экономический, социально-политический и национальный кризис. Некогда могущественная военная держава, заставлявшая трепетать всю Европу, теперь представляла собой экономически отсталую аграрную страну с крайне низким уровнем производительных сил. По сути, страна быстрыми темпами деградировала, разрушалась. Турция превращалась в полуколонию Англии, Франции и других великих европейских держав. На Стамбул накинули финансовую удавку и превратили в рынок сбыта европейских товаров и источник в основном сельскохозяйственного сырья.
Сельское хозяйство находилось практически на том же уровне, что и несколько сот лет назад. В глубинных районах Анатолии сохранялось натуральное хозяйство. Помещики владели большей и лучшей частью земель и всячески обирали крестьян-арендаторов. Налоговая система, отданная откупщикам, буквально разоряла простое население. Процветало ростовщичество. Транспортная сеть была минимальной. Длина железных дорог Османской империи в 70-е годы составляла всего 1600 км. Шоссе не было вообще, грунтовые были в очень плохом состоянии. Промышленность была на таком низком уровне развития, что почти все потребительские товары закупали в Европе (кроме, продукции сельского хозяйства). Турция не имела предприятий сталелитейной отрасли и машиностроения. Добывающая промышленность была в жалком состоянии. В полный упадок пришла даже текстильная отрасль, некогда процветающая. Турецкие предприятия и ремесленники не могли выдержать конкуренции с европейской промышленностью. Турецкая коррупция била все рекорды. Продавалось и покупалось буквально всё, включая посты в административном аппарате, в армии и полиции, судебном ведомстве и т. д. Порта зависела от иностранных капиталов и займов. Иностранный капитал превратил империю в рынок сбыта европейских товаров, подчинил себе турецкую торговлю и часть промышленности. Режим капитуляций иностранным товарам подавлял турецкое хозяйство. При этом султанский двор и правительство сами погрязли в расточительстве и роскоши, тратили огромные суммы на развлечения, предметы роскоши и строительство великолепных дворцов.
Внутри страны сохранялась политическая напряженность: консерваторы противостояли сторонникам модернизации на западный лад. Резко обострился национальный вопрос - восстание на Крите, в Болгарии, в Боснии и Герцеговине, война с Сербией и Черногорией. Христианские и славянские провинции Турецкой империи на Балканах пытались добиться независимости.
Однако Порта по-прежнему пыталась играть роль великой державы, хотя бы на Ближнем Востоке и мечтала вернуть утраченные позиции в Северном Причерноморье и на Кавказе, сохранить за собой Балканы. Поэтому все имеющиеся средства шли на армию и флот.
Армия
Накануне войны с Россией турецкие вооруженные силы были реорганизованы. Реформы шли в течение 30 лет, с 1839 по 1869 год. План военных преобразования разработала специальная комиссия. В 1869 году он был утвержден и получил силу закона. В основу новой организации турецкой армии были положены принципы прусской ландверной системы. Сама реорганизация производилась прусскими инструкторами. Согласно новому закону воинская повинность распространялась на всех жителей Османской империи в возрасте от 20 до 29 лет. Фактически воинская повинность распространялась только на мусульманскую общину. Христианская община вместо ежегодного выставления определённого контингента было обязано вносить денежный налог с каждого мужчины.
Сухопутные войска состояли из трёх частей: 1) полевых войск (низам), 2) резервных войск (редиф), 3) ополчения (мустахфиз). В низаме полагалось иметь 210 тыс. человек, из которых 150 тыс. должны были находиться на постоянной службе, и 60 тыс. (ихтиат) - в запасе, для пополнения действующей армии во время войны. Численность редифа определялась в 192 тыс. человек и ополчения - в 300 тыс. человек. В результате Турция могла выставить 700-800 тыс. человек.
В мирное время в редифе содержались лишь слабые кадры, но запасы стрелкового вооружения и обмундирования по закону должны были иметься на полную штатную численность в период развертывания. В военное время предусматривалось формирование из редифа, отдельно от низама, определенного числа батальонов (таборов), эскадронов и батарей. Ополчение в мирное время не имело кадров и военных запасов. Срок действительной службы в низаме был установлен в 6 лет, включая последние 2 года нахождения в запасе. В кавалерии и артиллерии время пребывания в запасе было установлено в 1 год. Лица отбывшие службу в низаме, зачислялись в редиф на 6 лет, а затем в мустахфиз-ополчение на 8 лет. Общая продолжительность службы военнообязанных во всех трех частях сухопутных войск составляла 20 лет.
Для комплектования армии вся территория Османской империи была разделена на шесть корпусных округов, которые теоретически должны были выставлять равное количество батальонов, эскадронов и батарей. На самом деле Дунайский и Румелийский округа были сильнее, Аравийский и Йеменский слабее других и лишь Анатолийский и Сирийский приближались к средней норме. Гвардейский корпус комплектовался экстерриториально со всех округов.
Высшим войсковым соединением армии был корпус, который состоял из 2 пехотных и 1 кавалерийской дивизий, артиллерийского полка и инженерной роты. Всего в турецкой армии было 7 корпусов - 6 армейских и 1 гвардейский. В дивизию входили 2 бригады по 2 полка в каждой. Пехотные полки были 3-батальонного состава, а кавалерийские полки - 6-эскадронного. Батареи полевой артиллерии имели по 6 орудий. 3 батареи сводились в батальон, а 4 батальона (3 пеших и 1 конный) составляли полк; при этом 3 батальона придавались дивизиям, а четвертый находился в распоряжении командира корпуса. Но практически эта организация не прижилась. Как правило, соединения формировались из различного количества частей и подразделений. Даже полки и батальоны не были однородными по своему составу.
Новая организация турецкой армии не успела устояться к войне с Россией. Так, из ежегодного призыва, составлявшего 37 500 человек, значительная часть людей в низам не поступала из-за финансовых трудностей и перечислялась прямо в редиф. В результате полевая армия имела в своих рядах значительно меньше людей, чем полагалось по штатам, а резерв и ополчение заполнялись людьми, которые практически не имели военной подготовки. В итоге из 700 тыс. подготовленного войска, которое планировали иметь к 1878 году, большая часть не имела военной подготовки. Этот недостаток усугублялся ещё тем, что по принятой организации не предусматривалось наличие запасных войск ни в мирное, ни в военное время. Все лица, которых призывали в редиф и мустахфиз из числа не имевших военной подготовки, должны были получить её непосредственно в тех частях, куда они призывались. Также в значительной мере на бумаге осталось развертывание в военное время резервной артиллерии и кавалерии: существовал большой недостаток запасов артиллерии и конского состава, трудно было создать и обучить эти войска в условиях войны, найти для них кадры.
Иррегулярные войска комплектовались в военное время из представителей подвластных османам горных племен, в частности, албанцев и курдов, а также черкесов, переселившихся в Турцию из России. Они составляли нерегулярную конницу, несли гарнизонную службу, выполняли карательно-полицейские функции во время подавления восстаний. Часть их назывались «башибузуки» («сорвиголова», «безбашенный»), и придавалась регулярным войскам. Башибузуки не получали жалованья и «кормились» за счёт мирных жителей, в районах где протекали боевые действия. Мародерство и ужасные жестокости башибузуков доходили до такой степени, что их приходилось унимать регулярным турецким войскам.
Стрелковое вооружение турецкой армии было представлено тремя системами нарезных ружей, заряжавшихся с казны, а также разными системами устаревших нарезных и гладкоствольных ружей, заряжавшихся с дула. Первой и наиболее совершенной системой являлась однозарядная американская винтовка Пибоди-Мартини образца 1870 года. Первые партии винтовок Генри-Мартини направлялись исключительно на снабжение британской армии, поэтому, заинтересованная в современном вооружении, Порта заказала винтовки оригинальной модели Пибоди в США. Американская винтовка Пибоди-Мартини образца 1870 г. по сути ничем не отличалась от английской Генри-Мартини, поэтому их часто смешивают. Винтовка однозарядная, калибр - 11,43 мм, масса - 3,8 кг (со штыком - 4,8 кг), скорострельность - 8-10 выстрелов/мин, прицельная дальность - 1440, наибольшая дальность - 3600. Патрон металлический, унитарный, весил 50,5 г. По баллистическим данным, эта винтовка была близка русской винтовке системы Бердана № 2, но в некоторых отношениях уступала ей. Эти ружья были заказаны турецким правительством в США в количестве 600 000 штук вместе с 40 млн. патронов к ним. К началу войны в турецкой армии имелось 334 000 винтовок Пибоди-Мартини, что составляло 48% всех заряжавшихся с казны ружей турецкой армии. В основном современные винтовки Пибоди-Мартини состояли на вооружении войск, сражавшихся на Балканском театре.
Частично войска были вооружены британской однозарядной винтовкой Снайдер-Энфилд: калибр - 14,7 мм, масса - 3,8 кг (со штыком-ятаганом - 4,9 кг), скорострельность - 7-8 выстрелов в минуту, прицельная дальность - 550 метров, наибольшая дальность - 1800 метров. Металлический патрон весил 47,2 г; патроны были частью цельнотянутыми, частью составными. Винтовка Снайдера большей частью была приобретена в Англии и США, некоторое количество было переделано на турецких предприятиях. На вооружении состояло 325 000 ружей Снайдера, что равнялось 47% всех ружей турецкой армии, заряжавшихся с казны. Этой системой винтовки была вооружена часть турецких войск на Балканском театре и подавляющее число войск на Кавказском фронте.
Винтовка Снайдер-Энфилд
Третьей современной системой являлась американская винтовка конструкции Генри Винчестера с подствольным магазином на 13 патронов, одним патроном в приемнике и одним - в стволе; все патроны могли быть выпущены в 40 секунд. Винтовка представляла собой карабин калибром 10,67 мм, прицельная дальность - 1040 м, наибольшая дальность - 1600 м. Карабин весил 4,09 кг, патрон - 33,7 г. Этих винтовок на вооружении состояло 39 000 штук, то есть 5-6 % всех ружей турецкой армии, заряжавшихся с казны. Винтовкой Винчестера были вооружены турецкая кавалерия и часть иррегулярных войск. Часть запасных войск, ополчение и иррегулярные войска были вооружены в основном заряжавшимися с дула ружьями разных систем. Египетские войска (по штатам - около 65 тыс. человек) имели на вооружении заряжавшуюся с казны винтовку американской системы Ремингтона. Кроме того, у турок имелось некоторое количество митральез системы Монтиньи. Офицеры, кавалерия и иррегулярные войска, помимо ружей (офицеры их не имели), были вооружены револьверами, шашками и ятаганами.
Таким образом, в целом тактико-технические данные стрелкового вооружения турецкой пехоты были на уровне русской армии, но прицельная дальность стрельбы турок была несколько выше. При этом турки не имели проблем с боезапасом. Перед войной Турецкая империя закупила ко всем системам своего стрелкового , заряжавшегося с казны, весьма значительное количество патронов (по 500-1000 патронов на единицу оружия, то есть не менее 300-400 млн. патронов). В ходе войны Порта пополняла запасы патронов регулярными закупками за границей, в основном в Англии и США.
Винтовка Пибоди-Мартини
Полевая артиллерия турецкой армии была оснащена в основном нарезными и заряжавшимися с казны 4- и 6-фунтовыми (87 и 91 мм) стальными орудиями с начальной скоростью полета снаряда не свыше 305 м/сек и 3-фунтовыми бронзовыми орудиями английской системы Уитворта. Бронзовые орудия в ходе войны начали заменяться 55-мм стальными германскими пушками Круппа. Девятисантиметровых стальных крупповских пушек, скрепленных кольцами, с дальнобойностью 4,5 км и начальной скоростью 425 м/сек, смонтированных на лафете, который позволял придавать стволу большой угол возвышения и тем повышать дальность стрельбы, вначале насчитывалось немного: на Балканах, например, их было в начале всего 48. Всей полевой артиллерии у турок имелось немного - 825 орудий. Снаряды были трёх видов: граната, шрапнель и картечь.
Крепостная и осадная турецкая артиллерия была хорошо вооружена: на её вооружении были чугунные гладкоствольные пушки 9-см калибра и 28-см гаубицы; бронзовые гладкоствольные 9-, 12- и 15-см пушки; нарезные и заряжавшиеся с казны 12- и 15-см пушки, 15-см гаубицы и 21-см мортиры; стальные, скрепленные кольцами 21-, 23- и 27-см крупповские пушки; чугунные мортиры 23- и 28-см калибра, бронзовые мортиры 15-, 23- и 28-см калибра.
Турецкая армия имела традиционную проблему: низкую тактическую подготовку, хотя османские войска натаскивали английские и германские инструкторы. Более или менее наступать умела только гвардия, которую обучали германские специалисты. Остальная турецкая пехота была подготовлена к наступательному бою слабо. Пехота готовилась наступать фронтально, в густых цепях со следовавшими за ними подкреплениями. Резервы держались далеко от основных сил. Обходы флангов противника применяли редко, так как организация и подготовка были плохими и войска при маневре могли расстроиться. В результате строй и боевые порядки сохранялись лишь в начале наступления, после чего в большинстве случаев войска сбивались в толпу. Пехота стреляла плохо из-за плохой стрелковой подготовки. Для успешного наступления у турецкой армии не было ни штабных офицеров, ни хорошо подготовленных и имеющих серьёзный боевой опыт офицеров среднего звена, ни инициативной пехоты.
Главное внимание уделялось обороне, в которой турецкая пехота проявляла большое упорство. Турецкая пехота хорошо окапывалась. Каждый батальон имел значительный запас шанцевого инструмента. Саперное дело турецкая пехота знала, укрепления возводились быстро и технически выполнялись хорошо. При этом массово использовалось местное население. Турецкая пехота хорошо снабжалась патронами и не боялась открывать по наступавшим врагам огонь с дальних расстояний, что усиливало их оборону. Контратаки турецким войскам удавались плохо, из-за чего их оборона имела в основном пассивный характер. Инженерно-фортификационное искусство в Турции было хорошо развито. Империя имела сильные крепости на кавказском и балканском стратегических направлениях.
Лучше всего была подготовлена турецкая артиллерия. Турецкая артиллерия вела огонь с дальних дистанций, метко стреляла гранатой, однако сосредоточение огня в артиллерии применялось слабо, взаимодействие с пехотой не было налажено. Хуже всего дело было с регулярной кавалерией - её было так мало, что она не могла оказать какого-либо влияния на войну. Иррегулярная турецкая конница совершенно не была подготовлена к современному бою.
Командный состав турецкой армии, особенно высший, был крайне слабым и плохо разбирался в военных вопросах. Многие высшие командиры были назначены по протекции, купили свои посты. Генералами-пашами становились в основном или иностранные авантюристы и проходимцы всякого рода (к примеру, поляки), или придворные сановники с минимальным боевым опытом и военными знаниями. Лиц с высшим военным образованием или имевших настоящий боевой опыт в составе турецкого генералитета было крайне мало.
Верховное командование также было слабым. Во главе верховного военного управления стоял султан с тайным военным советом, создававшимся при нем на время войны. Султан и тайный совет обсуждали и утверждали все планы действий главнокомандующего. Главнокомандующий, кроме того, обязан был считаться во всех своих действиях с военным министром (сераскиром), а также с состоявшим при военном министре военным советом (дари-хура). В то же время начальник артиллерии и инженерных войск не был подчинен ни главнокомандующему, ни военному министру, находясь в распоряжении одного только султана. Таким образом, главнокомандующий был связан при осуществлении даже своих частных планов и замыслов. Турецкий Генштаб также не являлся самостоятельным органом. Генеральный штаб состоял из 130 офицеров, окончивших высшую военную школу. Использовались эти офицеры большей частью не по назначению, так как штабов в полном смысле слова в турецкой армии не было. Вместо систематической штабной работы офицеры генерального штаба часто выполняли роль личных советников пашей и исполняли их отдельные поручения.
Среди офицеров среднего звена было много даже неграмотных, военные училища (военное, артиллерийское, инженерное, военно-медицинское) закончили всего 5-10% командиров. Военное образование было слабым, выпускало мало офицеров. Вся остальная масса офицеров пехоты и кавалерии набиралась из числа произведенных в офицеры унтер-офицеров, то есть окончивших лишь учебную команду, в которой необязательно было даже быть грамотным. Наиболее крепким в турецкой армии был рядовой и младший командный состав, который отличался дисциплинированностью, выносливостью и упорством в обороне. При этом стоит участь, что некоторые командиры всё же получили боевой опыт во время войны с Сербией и Черногорией.
Турецкая военная и морская промышленность была слабой. Имеющиеся предприятия не могли удовлетворить потребности большой армии (кроме холодного оружия), качество продукции было невысоким. Основным способом пополнения арсенала армии являлся импорт оружия и боеприпасов из США и Англии. За границей также заказывали основные боевые корабли.
«Башибузук» («Албанец»). Картина В. В. Верещагина
Флот
Некогда могучая морская держава, Османская империя постепенно утратила свое господство в Черном и Средиземном морях. Восстановить ее былую мощь попытался энергичный султан Абдул-Азиз (1861-1876). Он принял внушительную программу строительства парового и броненосного флота, рассчитанную на иностранные верфи. Так, во Франции в 1864-1865 гг. построили четыре броненосца типа «Osmanieh». Это были сравнительно большие железные батарейные броненосцы. В 1868 г. французы построили три батарейно-барбетных броненосца типа «Assari Shevket»; 1874 г. англичане построили «Messudieh» - самый большой броненосец турецкого флота.
В результате к началу войны на Чёрном море Турция при помощи Англии и Франции создала достаточно сильный военно-морской флот, который многократно превосходил русский. В его состав входили: 8 броненосных батарейных фрегатов 1-2-го ранга - водоизмещением от 4700 до 8000 т, 8-16 орудиями калибра 7-9 дм (лишь «Месудиэ» имел 12 орудий калибра 10 дм); 5 броненосных батарейных корветов 3-го ранга - водоизмещением 2200-2700 т, 4-12 орудиями в основном также калибра 7-9 дм; 2 двухбашенных броненосных мониторов - водоизмещением 2500 т, с 14 орудиями. Скорость хода у большинства судов эскадры достигала 11 узлов или даже была несколько выше, броня у большинства кораблей была толщиной в 6 дм. Правда, Порта, получив сильный современный флот, окончательно разорила казну, и не смогла выкупить несколько строившихся для неё кораблей. Также Турция имела Дунайскую флотилию, в состав которой входили броненосные корветы, мониторы, канонерские лодки, пароходы и другие суда, всего 50 единиц (из них - 9 броненосных).
На кораблях турецкого флота служило 370 британских моряков, из них - 70 офицеры. Они занимали многие высшие командные должности: Гобарт-паша - начальник броненосной эскадры, Монторн-бей - его помощник и начальник штаба, Слимэн - специалист минного дела и др. В количественном отношении турецкий флот имел подавляющее превосходство на Чёрном море. Командование планировало активно использовать флот: для блокады русских портов, поддерживать войска на Дунае, на приморских флангах Кавказского и Балканского фронтов, высаживать десанты перевозить грузы для армии. Но боевая подготовка экипажей была крайне низкой, как и дисциплина. Практические плавания почти не производились, минного вооружения на кораблях не было, минное дело было в зачаточном положении. Попытка улучшить ситуацию приглашением иностранных специалистов не помогла. Поэтому турецкий флот практически не мог активно действовать в открытом море.
С началом войны турки, имея подавляющее превосходство в военно-морских силах и пользуясь почти полным отсутствием обороны побережья Кавказа, попытались установить своё господство на Чёрном море. Турецкие корабли обстреляли Поти, Очамчиры, Гудауту и Сухуми. В конце апреля - первой половине мая 1877 г. турки высадили в этом районе морские десанты и овладели им. Это был единственный успех, которого добился турецкий броненосный флот на Черном море в войне 1877-1878 гг.
На Балканском театре русский флот обеспечил переправу через Дунай сухопутным войскам. В результате активных действий минных катеров и береговой артиллерии, а также искусного использования минного оружия противник понес существенные потери. Были потоплены два броненосных корабля, канонерская лодка, несколько вооруженных пароходов и повреждены две канонерские лодки. Таким образом, русским морякам удалось парализовать действия турецкой военной флотилии на Дунае и тем самым обеспечить наступление русской армии на Балканском театре.
Созданная русскими моряками противодесантная оборона и система защиты баз и портов на побережье между устьем Дуная и Керчью была настолько эффективной, что турецкий флот даже не попытался их атаковать. Блокада баз и портов, объявленная турками по совету англичан 23 апреля 1877 г., оказалась малоэффективной и была фактически сорвана с переходом сил Черноморского флота к активным действиям на коммуникациях противника. Активные наступательные действия, хотя и ограниченными силами и средствами (с использованием лишь минного оружия и вооруженных пароходов), русский флот начал в первый же месяц войны и этим парализовал османские ВМС. Боевые действия вооруженных пароходов «Великий князь Константин», «Владимир», «Веста», «Россия», «Ливадия» и других на турецких коммуникациях велись в течение всей войны. Несмотря на значительное превосходство противника в силах, русские пароходы смело выходили к прибрежным коммуникациям Турции и наносили по ним внезапные удары. Летом 1877 г. на морских сообщениях у Анатолийского и Румелийского (азиатского и европейского) побережий они уничтожили несколько турецких судов. Таким образом, русские минные катера и наспех вооруженные пароходы парализовали деятельность довольно мощного турецкого броненосного флота.
Броненосец типа "Османие"
Итоги
Таким образом, организация и состояние турецких вооруженных сил находились в лучшем состоянии, чем в период Крымской войны, однако были далеки от состояния любой из крупных армий европейских держав. Новая организация турецкой армии не успела устояться к войне с Россией. Постоянные соединения уровня полк - дивизия - корпус фактически отсутствовали. Практически 6-10 батальонов (таборов) соединялись в бригаду, дивизию или отряд. Батальон имел по штату 774 человека, фактически численность батальона колебалась от 100 до 650 человек, так что рота часто не превышала принятой в европейских армиях численности взвода.
Состояние верховного командования и генералитета было неудовлетворительным, ощущалась большая нехватка офицерских кадров среднего звена, обеспеченность подготовленными штабными офицерами, артиллеристами, кавалеристами, морскими офицерами и прочими специалистами. Слабая обеспеченность кадрами, нехватка запаса конского состава, артиллерийских запасных орудий, современного стрелкового вооружения резервных войск, ополчения. Артиллерия имела современные орудия, но в недостаточном количестве, кроме того не хватало хорошо подготовленных артиллеристов. А наличие в турецкой армии «дальнобойных» стальных крупповских орудий не могло дать ей заметного перевеса, так как таких орудий было мало. Турецкая военная промышленность не могла обеспечить вооружением турецкую армию и в деле её оснащения оружием играла третьестепенную роль (османские войска в первую очередь вооружали Англия и США), поэтому она не могла идти ни в какое сравнение с русской военной промышленностью. Боевая подготовка турецкой армии и флота накануне войны 1877-1878 гг. находилась на крайне низком уровне.
При этом турецкая армия имела на вооружении современное стрелковое оружие, артиллерию, флот - современные корабли. В Турции имелись хорошо вооруженные сильные крепости. В результате турецкая армия была оснащена вполне современными по тому времени образцами стрелкового оружия и в целом находилась в равном положении с русской армией, несколько даже превосходя её в снабжении боеприпасами.
Турецкий флот имел полное превосходство над русским Черноморским флотом по водоизмещению, артиллерийской мощи и числу кораблей 1-2 ранга, однако неудовлетворительная подготовка экипажей (даже при участии иностранных военспецов - англичан), при отличной подготовке русских моряков, уничтожили это преимущество. Турецкий флот не смог захватить господство в море и помешать действиям русской армии с приморских флангов на Балканах и Кавказе.
В итоге общее состояние и боевая подготовка русских войск накануне войны, несмотря на все ее крупные недостатки, стояла значительно выше, чем состояние подготовка турецкой армии. Русская армия располагала несомненным превосходством над турецкой во всем, кроме стрелкового оружия, где ситуация была примерно равной. Турция могла надеяться только на свою оборону, ошибки русского командования и военно-политическое давление Запада на Россию.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Никто из людей ничего не знает наперёд. И самая большая беда может постичь человека в наилучшем месте, и самое большое счастье разыщет его - в наидурном..
Александр Солженицын
Во внешней политике Российской империи XIX века было четыре войны с Османской империей. Три из них Россия выиграла, одну проиграла. Последней войной в 19 столетии между двумя странами стала русско-турецкая война 1877-1878 годов, в которой победу одержала Россия. Победа стала одним из результатов военной реформы Александра 2. В результате войны Российская империя возвращала себе ряд территорий, а также помогала приобрести независимость Сербии, Черногории и Румынии. Кроме того, за невмешательство в войну Австро-Венгрия получала Боснию, а Англия – Кипр. Статья посвящена описанию причин войны между Россией и Турцией, ее этапам и основным битвам, результатам и историческим последствиям войны, а также анализу реакции стран Западной Европы на усиление влияние России на Балканах.
Каковы были причины Русско-турецкой войны?
Историки выделяют следующие причины русско-турецкой войны 1877-1878 годов:
- Обострение «балканского» вопроса.
- Стремление России вернуть себе статус влиятельного игрока на внешней арене.
- Поддержка Россией национального движения славянских народов на Балканах, стремясь расширить свое влияние в этом регионе. Это вызывало интенсивное сопротивление стран Европы и Османской империи.
- Конфликт России и Турции за статус проливов, а также желание реванша за поражение в Крымской войне 1853-1856.
- Нежелание Турции идти на компромисс, игнорирование не только требований России, но и европейского сообщества.
Теперь рассмотрим причины войны между Россией и Турцией более детально, поскольку их важно знать и правильно интерпретировать. Несмотря на проигранную Крымскую войну, Россия благодаря некоторым реформам (прежде всего военным) Александра 2 вновь становилась влиятельным и сильным государством в Европе. Это вынуждало многих политиков в России задумываться о реванше за проигранную войну. Но это было даже не самое главное – куда важнее было желание вернуть право иметь черноморский флот. Во многом для достижения этой цели и была развязана русско-турецкая война 1877-1878 годов, кратко о которой мы поговорим далее.
В 1875 году на территории Боснии началось восстание против турецкого владычества. Армия Османской империи его жестоко подавила, однако уже в апреле 1876 началось восстание в Болгарии. Турция расправилась и с этим национальным движением. В знак протеста против политики в отношении южных славян, а также желая реализовать свои территориальные задачи, Сербия в июне 1876 года объявляет войну Османской империи. Армия Сербии была намного слабее турецкой. Россия с начала XIX века позиционировала себя как защитница славянских народов на Балканах, поэтому в Сербию отправился Черняев, а также несколько тысяч российских добровольцев.
После поражения сербского войска в октябре 1876 года под Дьюнишем, Россия призвала Турцию прекратить боевые действия и гарантировать славянским народом культурные права. Османы, ощущая поддержку Британии, игнорировали идеи России. Несмотря на очевидность конфликта, Российская империя пыталась решить вопрос мирным путем. Доказательством этому служат созванные Александром 2 несколько конференций, в частности в январе 1877 в Стамбуле. Туда съехались послы и представители ключевых стран Европы, однако к общему решению не пришли.
В марте в Лондоне был все же подписан договор, который обязывал Турцию провести реформы, однако последняя полностью его проигнорировала. Таким образом у России остался только один вариант решения конфликта – военный. До последнего Александр 2 не решался начать войну с Турцией, так как беспокоился о том, что война вновь превратиться в сопротивление стран Европы внешней политике России. 12 апреля 1877 года Александр 2 подписал манифест об объявлении войны Османской империи. Кроме того, император заключил договор с Австро-Венгрией о невступлении последней на стороне Турции. В обмен на нейтралитет Австро-Венгрия должна была получить Боснию.
Карта русско-турецкой войны 1877-1878
Главные сражения войны
В период апреля-августа 1877 году прошло несколько важных сражений:
- Уже в первый день войны российские войска захватили ключевые турецкие крепости на Дунае, а также перешли кавказскую границу.
- 18 апреля российские войска захватили Баязет, важную турецкую крепость в Армении. Однако уже в период 7-28 июня турки пытались провести контрнаступление, российские войска в героической борьбе выстояли.
- В начале лета войска генерала Гурко захватили древнюю болгарскую столицу Тырново, а 5 июля установили контроль за Шипкинским перевалом, через который шла дорога на Стамбул.
- На протяжении мая-августа румыны и болгары массово начали создавать партизанские отряды для помощи россиянам в войне с османами.
Битва за Плевну в 1877 году
Главной проблемой России было то, что командовал войсками неопытный брат императора Николай Николаевич. Поэтому отдельные российские войска фактически действовали без центра, а значит, выступали как несогласованные между собой подразделения. В результате 7-18 июля было принято две безрезультатные попытки штурма Плевны, вследствие которых погибло около 10 тысяч русских. В августе начался третий штурм, перешедший в затяжную блокаду. Вместе с тем с 9 августа аж до 28 декабря длилась героическая оборона Шипкинского перевала. В этом смысле русско-турецкая война 1877-1878 годов, даже кратко, представляется весьма противоречивой по событиям и личностям.
Осенью 1877 года ключевое сражение проходило возле крепости Плевна. По приказу военного министра Д.Милютина армия отказалась от штурмов крепости, а перешла к планомерной осаде. Армия России, а также ее союзника Румынии насчитывала около 83 тысяч человек, а гарнизон крепости состоял из 34 тысяч воинов. Последний бой под Плевной прошел 28 ноября, российская армия вышла победителем и наконец-таки смогла захватить неприступную крепость. Это было одним из самых крупных поражений турецкой армии: в плен попало 10 генералов и несколько тысяч офицеров. Кроме того, Россия устанавливала контроль над важной крепостью, открывая себе путь на Софию. Это было начало перелома в русско-турецкой войне.
Восточный фронт
На восточном фронте русско-турецкая война 1877-1878 годов также развивалась стремительно. В начале ноября была захвачена еще одна важная стратегическая крепость – Карс. Из-за одновременных неудач на двух фронтах Турция полностью теряла контроль над перемещением собственных войск. 23 декабря российская армия вошла в Софию.
В 1878 год Россия вошла с полным преимуществом над врагом. 3 января начался штурм Филипополя, а уже 5 город был взят, перед Российской империей была открыта дорога на Стамбул. 10 января Россия входит в Адрианополь, разгром Османской империи является фактом, султан готов подписать мир на условиях России. Уже 19 января стороны согласовали предварительный договор, который существенно усиливал роль России в Черном и Мраморном море, а также на Балканах. Это вызвало сильнейшее опасение стран Европы.
Реакция крупнейших европейских держав на успехи российских войск
Больше всех высказывала недовольство Англия, которая уже в конце января ввела флот в Мраморное море, угрожая нападением в случае вторжения русских в Стамбул. Англия требовала отодвинуть российские войска от турецкой столицы, а также начать разрабатывать новый договор. Россия оказывалась в сложной ситуации, которая грозила повторением сценария 1853-1856 годов, когда вступление европейских войск нарушило преимущество России, что привело к поражению. Учитывая это, Александр 2 согласился на пересмотр договора.
19 февраля 1878 года в пригороде Стамбула, Сан-Стефано, был подписан новый договор при участии Англии.
Основные итоги войны были зафиксированы в Сан-Стефанском мирном договоре:
- Россия присоединила Бессарабию, а также часть Турецкой Армении.
- Турция выплачивала Российской империи контрибуцию в размере 310 млн. рублей.
- Россия получала право иметь черноморский флот в Севастополе.
- Сербия, Черногория и Румыния получали независимость, а Болгария получала такой статус через 2 года, после окончательного вывода оттуда российских войск (которые находились там на случай попыток Турции вернуть территорию).
- Босния и Герцеговина получали статус автономии, однако были фактически оккупированы Австро-Венгрией.
- В мирное время Турция должна была открывать порты для всех судов, которые направлялись в Россию.
- Турция обязана была организовать реформы в культурной сфере (в частности для славян и армян).
Однако и эти условия не устроили европейские государства. В итоге в июне-июле 1878 года в Берлине состоялся конгресс, на котором были пересмотрены некоторые решения:
- Болгария делилась на несколько частей, а независимость получала только северная часть, а южная возвращалась Турции.
- Уменьшалась сумма контрибуции.
- Англия получала Кипр, а Австро-Венгрия официальное право на оккупацию Боснии и Герцеговины.
Герои войны
Русско-турецкая война 1877-1878 годов по традиции стала «минутой славы» для многих солдат и военоначальников. В частности прославились несколько российских генералов:
- Иосиф Гурко. Герой взятия Шипкинского перевала, а также взятия Адрианополя.
- Михаил Скобилев. Руководил героической обороной Шипкинского перевала, а также взятия Софии. Получил прозвище «Белый генерал», а у болгар считается национальным героем.
- Михаил Лорис-Меликов. Герой боев за Баязет на Кавказе.
В Болгарии имеется свыше 400 памятников, установленных в честь русских, которые воевали в войне с османами в 1877-1878 годах. Имеется множество мемориальных досок, братских могил и т.д. Одним из самых известных монументов является Памятник Свободе на перевале Шипка. Также имеется памятник императору Александру 2. Также имеется множество населенных пунктов, названных в честь россиян. Таким образом болгарский народ благодарит россиян за освобождение Болгарии от Турции, и прекращение мусульманского владычества, которое длилось более пяти веков. Самих россиян в годы войны болгары называли «братушки», а это слово осталось в болгарском языке как синоним «россиян».
Историческая справка
Историческое значение войны
Русско-турецкая война 1877-1878 закончилась полной и безоговорочной победой Российской империи, однако несмотря на военный успех европейские государства оказали стремительное сопротивление усилению роли России в Европе. Стремясь ослабить Россию, Англия и Турция настояли на том, что не все стремления южных славян были реализованы, в частности не вся территория Болгарии получала независимость, а Босния перешла с Османской оккупации под Австрийскую. В результате национальные проблемы Балкан еще больше осложнились, в результате превратив этот регион в «пороховой погреб Европы». Именно здесь произошло убийство наследника Австро-Венгерского престола, став поводом к началу Первой мировой войны. Это вообще забавная и парадоксальная ситуация – Россия одерживает победы на полях сражений, но раз за разом терпит поражения на дипломатических поприщах.
Россия возвращала себе потерянные территории, черноморский флот, однако так и не достигли желания доминировать на Балканском полуострове. Этот фактор также был использован Россией при вступлении в Первую мировую войну. Для Османской империи, которая была полностью разгромлена, сохранялась идея реванша, что заставляло ее вступать в мировую войну против России. Именно такими были итоги русско-турецкой войны 1877-1878 годов, которая кратко была нами рассмотрена сегодня.
Когда мы говорим о Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., разговор редко заходит о турецкой армии. Она воспринимается как фон. Характерно, что в плане войны Н.Н. Обручева в качестве препятствий фигурируют Дунай, турецкие крепости и Балканские годы, но не турецкая армия. Она считалась (и считается) слабой. Во многом это именно так. В турецкой армии было несколько серьезных проблем, которые не позволяли ей действовать эффективно. Но это не значит, что она была совершенно ни на что не способна. Мы разберем основные характеристики турецкой армии.
1) Организация
Говоря в общем, можно сказать, что турецкая армия — это армия храбрых людей, хороших солдат, почти лишенных организации. Отсутствие нормальной организации было ключевой слабостью.
В 1869 году, то есть раньше, чем Россия и многие европейские державы, Османская империя начала переход к всеобщей воинской повинности. Но переход шел с большими проблемами. Действующая армия была небольшой — около 280 000 человек (из них 200 000 — на Балканском театре). За ними шла многоэтажная система резервов: ихтият — редиф — мюстахфиз. Резерв, на самом деле, был только на бумаге. Те, кто должен был через 4 года службы перейти из-под знамен в ихтият, обычно просто задерживались в войсках еще на 2 года. Части редифа либо на практике тоже представляли из себя действующие войска (и тогда они были боеспособны), либо создавались импровизационно (и были бесполезны). Мюстахфиз существовал скорее на бумаге. Еще в Крымскую войну резервные войска показали себя слабыми: в них почти не было обучения, четкой структуры, а офицеры были очень плохими. Ситуация мало изменилась в 1877 году.
Теоретически, в армии существовала нормальная структура с армиями, корпусами, дивизиями и полками. На практике постоянных соединений выше батальона (табора) почти никогда не существовало. Армия постоянно задействовалась для подавления восстаний и полицейских функций, и было проще организовывать ее в виде небольших временных отрядов (мюфрезе). Батальоны проводили больше времени в таких мюфрезе, чем в своих полках, а у командующих не было опыта управления крупными единицами.
Тыловые службы были организованы очень плохо, и у турок были постоянные проблемы со снабжением. Если войска стояли на месте, то снабжение было на уровне, но если войскам приходилось наступать и, особенно, отступать, то положение со снабжением быстро становилось катастрофическим. Это была важная причина, по которой турки отдавали предпочтение обороне перед наступательными действиями.
Медицинская служба была отдельной проблемой. Как система она отсутствовала. Среди мусульманского населения не было профессиональных врачей, и все врачи в армии были иностранцами. Их приходилось искать буквально по объявлениям в газетах. Следствием отсутствия организации в этой части была высокая заболеваемость и плачевное положение раненых и заболевших.
2) Командование
В целом, командование было малокомпетентным и существовало в условиях сильного недоверия, существовавшего со стороны власти и между генералами.
Одной из ключевых проблем Османской империи был низкий уровень образованности у основной массы населения. Литературный язык в Османской империи был устаревшим и наполненным арабскими и персидскими лексемами. Дистанция между разговорным и письменным языком была очень велика, поэтому получение образования было связано с дополнительными трудностями.
В Османской империи существовала система военного образования. Была Военная академия (Харбие, основанная в 1845 г.), Военно-инженерная школа (Мюхендишане) и система военных училищ в крупных городах. Военное образование имело сильный инженерный уклон, поэтому офицеры, прошедшие школу, неплохо разбирались в строительстве и фортификации, но не блестяще знали тактику и стратегию. Кроме того, 20% образованных офицеров служили в артиллерии. Это вполне логично: недостаток образованных офицеров заставлял направлять немногих толковых офицеров именно в область инженерного дела и артиллерии, где они были особенно нужны.
Осман-паша, Мехмед-Али-паша и Сулейман-паша
Выпускники школ назывались мектебли. Их не хватало: из 20 000 офицеров академию закончили только 1600, а из 70 генералов, принявших участие в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., только 45 были мектебли. Офицеров Генерального штаба было только 132 человека. Недостаток образованных офицеров приводил к тому, что мектебли были перегружены работой и выполняли несвойственные им функции: разносили донесения, следили за их выполнением, выбирали артиллерийские позиции, проводили разведку и иногда даже сами наводили орудия.
Помимо мектебли, были офицеры-алайли. Это солдаты, которые получили офицерский чин. В турецкой армии было было скорее правило, чем исключение. Алайли были опытными воинами, имели большое влияние на солдат, но были неграмотными, малоразвитыми и очень консервативными. Между алайли и мектебли существовал сильный антагонизм.
Слабый общий уровень образования начальствующих лиц был одной из причин, почему турецкая армия предпочитала оборону наступлению. Оборона не требовала многого от командующих.
Впрочем, образование не являлось ключевым для продвижения по службе. Гораздо больше значило наличие патронов среди окружения султана и политическая благонадежность. Турецкая армия активно участвовала в политике. Мектебли чаще поддерживали прогрессивные и реформистские устремления, поддерживали доктрину османизма (лояльность Османской империи выше национальных и религиозных соображений). Алайли чаще поддерживали консерваторов. 30 мая 1876 года султан Абдул-Азиз был свергнут, и армия активно в этом участвовала. После недолгого правления психически неуравновешенного Мюрада V к власти пришел Абдул-Хамид II. Он, естественно, с подозрением относился к военным.
Отчасти именно следствием подозрительности стала крайне запутанная система командования в 1877 году. Сераскиром (главнокомандующим) был назначен близкий султану алайли Редиф-паша. Редиф-паша сидел в Константинополе во главе военного совета, составленного из старых генералов. Потом был составлен еще один дополнительный военный совет. Наконец, многие решения принимал сам Абдул-Хамид, который пользовался советами случайных лиц. Таким образом, центр принятия решений был многоглавый синклит в Константинополе.
Помимо этого, на Дунае и на Кавказе были свои главнокомандующие (сердары) — старый и некомпетентный Абдул-Керим и молодой и талантливый Ахмед-Мухтар, соответственно. В их штабах были представители султана, нечто вроде большевистских комиссаров. Как только война на Дунае стала приобретать неблагоприятный поворот, султан начал без разбора отправлять в отставку и отдавать под суд командующих, что парализовало их волю. За 1877 год на Балканах сменилось три командующих — Абдул-Керим, Мехмед-Али и Сулейман.
Генералы неохотно признавали авторитет друг друга и стремились выйти из подчинения. Сулейман был одним из главных участников заговора против Абдул-Азиза, и ему не доверяли. Он был ярым националистом и ненавидел Мехмеда-Али, по рождению немца, а Мехмед-Али отвечал ему тем же. Осман-паша тоже не признавал авторитета Мехмеда-Али, который был младше его. Это привело к тому, что в 1877 году турки действовали тремя разрозненными группами (Плевна, Шипка и Шумла), мало скоординированными друг с другом. Они так и не соединились, не в последнюю очередь потому, что соединение означало утрату самостоятельности.
Несмотря ни на что, у турок были хорошие генералы — Ахмед-Мухтар, Осман, Сулейман, Мехмед-Али и Ахмед-Эюб, прежде всего. Но их таланты были парализованы склоками и некомпетентностью подчиненных.
3) Солдаты
С давних времен у турецких солдат была очень хорошая репутация. Считалось, что они храбрые, выносливые, невзыскательные и отлично сражаются, особенно при обороне крепостей. Турецкий солдат — сильная черта турецкой армии.
Это связано с контингентом, который набирался в армию и во многом походил на контингент русской армии. Армия тоже была крестьянской, а турецкие крестьяне, как и русские, привыкли к тяжелым условиям жизни и труда, были религиозные, коллективистские, сильные и выносливые, много ходившие пешком и т. п.
Минусом было то, что в турецкой армии могли служить только мусульмане. Мусульманские нормы запрещали «неверным» носить оружие и к ним было недоверие. Еще Гюльханейский хатти-шериф (1839) провозглашал равноправие всех подданных султана, в том числе в несении военной службы, но эта декларация осталась на бумаге, как и последующие подтверждения, что христиане будут призываться. В результате, ни консерваторы, ни христиане не горели желанием менять существующее положение вещей. Это ограничивало доступный контингент.
Другая проблема была связана с высокой социальной мобильностью внутри армейской структуры. Хорошие солдаты пополняли ряды офицеров-алайли, но не задерживались на унтер-офицерских должностях. Поэтому унтер-офицерский состав был слабым, а офицерам приходилось исполнять их обязанности.
Сильной стороной было вооружение пехоты. Османская империя, несмотря на отсталость и плачевное финансовое состояние, не поскупилась приобрести за рубежом для армии хорошие винтовки Пибоди-Мартини, которые были одними из лучших в свое время и сильно превосходили русские Крнка в дальности стрельбы.
4) Кавалерия и артиллерия
В давние времена османы обладали очень хорошей артиллерией и кавалерией, но с тех пор многое изменилось.
Так и не удалось организовать нормальную регулярную кавалерию и турецкая армия полагалась, главным образом, на неуправляемых баши-бузуков и контингенты кочевников. И те, и другие, лучше грабили, чем воевали. Отсутствие кавалерии приводило к тому, что турецкая армия, даже если побеждала, не могла разгромить противника, организовав преследование. С разведкой тоже была проблема.
Артиллерия осталась на очень неплохом уровне. В ней было непропорционально много мектебли, а пушки были стальные, крупповские, превосходящие бронзовые орудия русских. Артиллерия была лучшим родом войск.
Соотношение сил противников в начале войны 1877 года складывалось в пользу России, военные реформы 1860-1870-х годов начали давать некоторые положительные результаты.
Реорганизация вооруженных сил Российской империи проходила под руководством военного министра Дмитрия Алексеевича Милютина, который занял пост военного министра в 1861 году и находился на нем в течение двадцати лет, выступив с самого начала своей деятельности сторонником реформ. Милютин добился сокращения срока воинской службы с 25 лет до 16 и других изменений. Одновременно им был принят ряд мер к улучшению быта солдат — их пищи, жилища, обмундирования, начато обучение солдат грамоте, смягчены телесные наказания и т. д.
Милютин считал, что корпуса необходимо упразднить, как показал опыт последних войн корпуса в силу своей громоздкости (3 дивизии) всё равно не применялись в полном составе, и из войск приходилось составлять отряды, сила которых соответствовала поставленной задаче. В 1862 году начали постепенно расформировывать все существующие корпуса — Гвардейский, Гренадерский, 1-4 пехотные, Кавказский и 1-2 кавалерийские. Одновременно с корпусами в пехоте упразднили бригады. Высшим административным соединением мирного времени Милютин планировал иметь дивизию. Военное министерство потеряло часть функций. Исполнительная власть возлагалась на особые местные органы — военные округа. Военный округ был связующий звеном между центром и войсками. Затем создали четыре военных округа — Виленский, Варшавский, Киевский и Одесский. Польский мятеж 1863 года приостановил реформу, но в 1864 году были учреждены округа Финляндский, Петербургский, Рижский, Московский, Казанский и Харьковский. В 1865 году были учреждены Кавказский, Оренбургский, Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский округа, а в 1867 году — Туркестанский. Рижский округ вскоре присоединили к Виленскому и Петербургскому.
С образованием военных округов, а затем губернских и уездных военных управлений, началась практика составления мобилизационных планов, что обеспечивало сравнительно быструю мобилизацию и развертывание армии на случай войны. Теперь мобилизацию можно было провести за 30-40 дней, раньше на это требовалось от 3 до 6 месяцев. Положительным было и то, что в военное время окружные управления могли быть превращены в штабы армий или выделить кадры для их формирования.
С другой стороны, милютинская децентрализация скоро стала сказываться отрицательным образом. Штабы округов, которые часто ведали 8-10 пехотными и 2-4 кавалерийскими дивизиями, были перегружены работой. Должность бригадира также оказалась не лишней, как думали и в 1873 году её восстановили. В 1874 году восстановили Гвардейский корпус. В ноябре 1876 года при частичной мобилизации армии сформировали 7 корпусов (с 7 по 12 и Кавказский) по 2 пехотных и 1 кавалерийской дивизии в каждом. Корпуса были названы не «пехотными», как раньше, а «армейскими». Всего в армейском корпусе было 24 батальона, 18 эскадронов и сотен и 108 орудий. В феврале 1877 года, накануне войны, было сформировано ещё 9 корпусов (Гренадерский, с 1 по 6, 13-й и 14-й). Во время войны было сформировано 18 резервных пехотных дивизий и 2 крепостные. Всего во время войны было мобилизовано более 39 тыс. офицеров, более 13 тыс. чиновников и 1,6 млн. нижних чинов. В 1878 году был сформирован 2-й Кавказский корпус, а в 1879 году образован 15-й армейский корпус, а все резервные дивизии упразднены.
Реформу образования, которую Милютин провёл в 1863 году, нельзя назвать успешной. Из 17 кадетских корпусов оставили только два — Пажеский и Финляндский. Остальные преобразовали в военные гимназии и пехотные училища (Павловское, Константиновское в Петербурге и Александровское в Москве). Военные гимназии были заведениями с чисто гражданским укладом жизни, офицеры-воспитатели были в основном заменены гражданскими. В результате прекрасные николаевские кадетские корпуса были разгромлены, хотя в них учили не хуже и воспитывали лучше, чем в гражданских учебных заведениях. В военных гимназиях ученики тянулись в университет. А военные училища покрывали своими выпусками не более трети ежегодной потребности армии в офицерах. В 1864 году учреждены были окружные юнкерские училища с годичным курсом, выпускавшие в армию прапорщиков. Выпускники этих юнкерских училищ стали основной массой строевого армейского офицерства, и по службе, обычно, далеко не шли. Всего было учреждено 16 юнкерских училищ (11 пехотных, 2 кавалерийских, 2 смешанных и 1 казачье). Артиллерия и инженерные войска пополнялись из училищ.
В результате значительная часть офицерства, при всей их верности долгу и храбрости, как отмечал военный историк А. А. Керсновский, «не могла за недостатком подготовки быть на высоте новой тактики, характеризовавшейся действиями стрелковых цепей на широких фронтах, огнем скорострельного ружья и требовавшей быстрого использования обстановки и постоянного проявления частного почина».
12 января 1866 г. путём слияния Инспекторского департамента с Главным управлением Генерального штаба был образован Главный штаб, который ведал вопросами управления вооруженными силами, мобилизацией, делами по личному составу и комплектованию войск и военных учреждений, их устройством, службой, размещением, боевой подготовкой и хозяйством. Однако Главный штаб был поставлен Милютиным в полное подчинение Военному министерству, поэтому, по сути, стал одной из канцелярий министерства. То есть Главный штаб не имел значения германского Генерального штаба, где Мольтке проводил реформы с точки зрения Генштаба.
Венцом всех изменений стало введение всеобщей воинской повинности в 1874 году, вместо рекрутского набора. Предпосылкой к этой реформе стала франко-прусская война 1870-1871 гг., показавший преимущество прусской армии. По новому закону, призывались все молодые люди, достигшие 21 года, но власти каждый год определяли необходимое число новобранцев, и по жребию брали из призывников только это число. В результате обычно на службу призывалось не более 20-25 % призывников. Устав о всеобщей воинской повинности предусматривал широкие льготы по семейному положению и образовательному цензу. Призыву не подлежали единственный сын у родителей, единственный кормилец в семье, а также если старший брат призывника отбывает или отбыл службу. Взятые на службу числились в ней: в сухопутных войсках 15 лет — 6 лет в строю и 9 лет в запасе, во флоте — 7 лет действительной службы и 3 года в запасе. Для получивших начальное образование срок действительной службы сокращался до 4-х лет, окончивших городскую школу — до 3-х лет, гимназию — до полутора лет, а имевших высшее образование — до полугода. В результате Милютин преследовал благую цель — помочь народному образованию. Однако получилось так, что наиболее ценный в интеллектуальном отношении элемент был хуже всего использован (служили всего 6 месяцев), что сказалось на армии не лучшим образом. При этом от воинской повинности освобождались народы целых регионов — Кавказа, Туркестана, севера России. От повинности было освобождено духовенство.
Реформа 1874 года в целом оценивается военными исследователями положительно. Она позволяла быстро создавать резервы для увеличения численности войск и пополнять армию во время войны. К сожалению, её результаты не успели сказаться к моменту начала войны с Турцией. Введённая за три года до начала войны всеобщая воинская повинность не могла полностью обеспечить вооруженные силы необходимым обученным резервом. 1 ноября 1876 года при объявлении мобилизации в армии насчитывалось 722 тыс. нижних чинов, в запасе — всего 752 тыс. Штатами военного времени предусматривалось иметь в армии 1 млн. 474 тыс. человек. Некомплект до штатов военного времени достигал 480 тыс. человек (30%), и его полностью не удалось закрыть призывом 1877 года и казаками.
Вся пехота в армии была сведена 48 дивизий, 8 стрелковых бригад и 34 линейных батальона. Пехотная дивизия состояла из 2 пехотных бригад, бригада — из 2 пехотных полков 3-батальонного состава. В батальоне было 5 рот — 1 стрелковая, 4 линейных. Рота делилась на 2 полуроты, полурота — на 2 взвода, взвод — на 4 отделения. Стрелковая бригада имела 4 стрелковых батальона. В линейном батальоне было 4-5 рот, 1 из них стрелковая.
Русская пехота не усвоила современную тактику. Пехотные уставы 1860 и 1874 гг. не могли искоренить линейные традиции, которые игнорировали стрелковый огонь. Новые уставы его недооценивали, считая огневой бой уделом лишь небольшой части пехоты — стрелков. При наступлении в цепь развёртывались лишь стрелковые роты пехотных батальонов. Главная масса пехоты — линейные роты — следовали в сомкнутом строю, являясь отличной мишенью для противника. Беглый огонь вела только одна слабая стрелковая цепь, а сомкнутый строй знал только один вид огня — залп. При обучении пехоты действиям в обороне также господствовали устаревшие взгляды. Пехоту не обучали окапываться. Большая часть сил батальона располагалась в сомкнутом строю, в резерве и только небольшая часть в стрелковой цепи. Пехоту противника планировали подпустить поближе — на 300-500 метров, затем отрывался залповый огонь, а при приближении врага вплотную (50 метров), наши солдаты бросались в штыки.
В кавалерии ситуация была ещё хуже. Боевая подготовка конницы была слабой. После Восточной (Крымской) войны был сделан ложный вывод об «уменьшении» роли кавалерии в современной войне и что она должна отказаться от удара по пехоте противника (как показал опыт Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, от кавалерии отказываться было ещё рано). Конницу планировали использовать только для стратегических маневров на театре военных действий, ударам по коммуникациям противника, разведки и т. д. В результате регулярную кавалерию сократили вдвое, но повысили роль казаков. Регулярные и казачьи полки соединили в одной дивизии. Казаки были недовольны этой реформой, считая, что их поместили «на задворках русской конницы» (их полки были четвертыми в дивизии). В 1875 году шестиполковые дивизии были расформированы, вместо них создали 14 армейских кавалерийских дивизий в 4 полка (1-й драгунский, 2-й уланский, 3-й гусарский, 4-й казачий). В новой кавалерийской дивизии было 12 эскадронов и 6 сотен при 2 конных (или казачьих) батареях (12 орудий). Кроме того, учредили 1-ю Донскую дивизию, тоже в 4 полка. В 1860 году Черноморское и Кавказское войска были слиты в одно Кубанское войско. В этом же году учредили Амурское войско, в 1867 году — Семиреченское.
Полевая артиллерия делилась на пешую и конную. Пешая артиллерия была сведена в 48 артиллерийских бригад, по числу пехотных дивизий, которым они придавались. В артиллерийской бригаде имелось шесть батарей 8-орудийного состава. Артиллерия была усилена вдвое: на протяжении 12 лет (с 1862 по 1874) количество пеших батарей выросло с 138 до 299, а количество орудий с 1104 до 2392. Конная артиллерия состояла из 66 батарей с 416 пушками. Всего в полевой артиллерии имелось 365 батарей с 2808 орудиями. В 1872 году все артиллерийские бригады были приведены из 4-батарейного в 6-батарейный состав, в них по-прежнему было по 8 орудий в батарее. В 1866 году было утверждено вооружение для полевой артиллерии, по которому все батареи пешей и конной артиллерии должны иметь нарезные, заряжающиеся с казённой части орудия. 1/3 пеших батарей должна быть вооружена 9-фунтовыми (42-линейными) пушками, а все остальные батареи пешей и конная артиллерия — 4-фунтовыми (34,2 линейные). В гвардейской артиллерии все пешие батареи были 9-фунтовыми, в полевых бригадах — 3 батареи батарейные и 3 легкие 4-х фунтовые. На Кавказе шестые батареи были 3-фунтовые (3-дюймовые) горные. Конные батареи были 6-орудийного состава и имели 4-х фунтовые пушки. К 1870 году перевооружение полевой артиллерии было полностью завершено. С 1872 по 1876 год шестые батареи полевых бригад были приняты скорострельные 10-ствольные картечницы Гатлинга (их сдали затем в крепости) и 6-ствольные Барановского со скорострельностью 200 выстрелов в минуту. В целом русская артиллерия была на высоком уровне, артиллеристы себя хорошо показали, как в Болгарии, так и на Кавказе.
Русская артиллерия вступила в войну, имея на вооружении бронзовые нарезные казнозарядные орудия. Снаряды были трёх типов: граната с ударной трубкой, шрапнель с дистанционной трубкой и картечь. Гранат давала хороший результат при стрельбе по легким наземным укреплениям, но была малоэффективной против земляных укреплений и против окопавшейся пехоты. Шрапнель и картечь давали хороший результат только по живой силе вне укреплений.
Саперы ещё в 1857 году были сведены в 3 бригады. Их насчитывалось 15,5 батальона (5 рот в батальоне). В 1864 году образовали 6 понтонных полубатальонов, развернутых в 1877-1878 гг. в 8 батальонов. Мобилизация 1876-1877 гг. привела к созданию 4, затем 5 железнодорожных батальонов. Саперные части были в основном подготовлены к обеспечению войск в инженерном отношении и в целом хорошо справлялись со стоявшими перед ними задачами. Хорошо подготовлены были и понтонные части: в основе их подготовки лежал богатый опыт русской армии в переправах через крупные реки, в том числе опыт многократных переправ через Дунай. Прекрасно подготовлены были подразделения инженерных войск, занимавшиеся постановкой минных заграждений. Возглавлял это дело М. М. Боресков, участник войны 1853-1856 гг.
Австро-прусская война 1866 года показала всю важность казнозарядного ружья. В 1867 году были введены игольчатые винтовки Карле 6-го линейного калибра со скользящим затвором и бумажным патроном. Но вскоре выяснилось преимущество металлической гильзы и 1869 году значительную часть армии перевооружили винтовкой Крнка (Крынка) с откидным затвором. Обе ружья били на 2000 шагов, но эту дальность не использовали, так как прицелы были только на 600 шагов в линейных ротах и на 1200 у унтер-офицеров и в стрелковых ротах. В результате наши войска по-прежнему не умели стрелять на дальние расстояния. В 1868 году на вооружение армии приняли отличные 4-линейные (10,6 мм) винтовки Бердана под унитарный патрон, а в 1870 г. — её модифицированную версию (№ 2). Винтовка Бердана № 2 отличалась простотой конструкции, меткостью и скорострельностью. К ней впервые был принят четырехгранный штык вместо существовавшего ранее трехгранного. Винтовка № 1 имела прицел на 2100 шагов, № 2 — на 2400 шагов. Проблема была в том, что эти отличные винтовки к началу войны с Турцией получила только треть войск, при этом их получили дивизии, которые не были назначены в действующую армию. В результате дальность полезного огня нашей пехоты в кампанию 1877 года была такой же, как под Севастополем во время Крымской войны. Из 48 пехотных дивизий ружья Бердана имели 16, Крнка — 26, Карле — 6. Ружья Бердана имели гвардия, гренадеры, стрелковые бригады и 9 пехотных дивизий. Карле — дивизии Кавказского военного округа и все линейные батальоны. Остальные войска имели Крнку. В кавалерии обе шеренги драгун имели карабины Крнки, у гусар и улан — только вторая шеренга (первая имела пики). В период 1878-1879 гг. все войска получили винтовку Бердана № 2.
Винтовка Крнка
Таким образом, Милютин не смог полностью осуществить программу перевооружения армии. Стремление наладить собственное производство всех видов оружия, обходиться без иностранных заказов разбилось из-за нехватки возможностей военно-промышленного комплекса России. Недостатком было многообразие стрелкового оружия, при этом на наиболее современные винтовки Бердана действующие войска не перевооружили; отсутствие на вооружение полевой артиллерии стальных дальнобойных пушек и орудий навесного огня (мортир), а также снарядов с сильным фугасным воздействием.
Русская военная мысль продолжала находиться под воздействием прусско-германских доктрин. Методы Мольтке, крупнейшей военно-научной величины второй половины XIX столетия, всецело владели умами в России. Прусская армия добилась отличных результатах в войнах 1866 и 1870-1871 гг. В результате Мольтке безоговорочно был признан в России «мировым авторитетом». Хотя в это же время французы внимательно изучали опыт Наполеона, учеником которого был Мольтке. А у нас, вместо того чтобы изучать национальных полководцев Румянцева и Суворова, показавших превосходство русской армии в условиях господства русских методов, позволяющих создать армию «чудо-богатырей», изучали Мольтке. В итоге была допущена традиционная для России роковая ошибка — русская военная мысль оказалась в иностранном плену, как и вся верхушка России Романовых. В целом именно концептуальная и культурная вестернизация социальной верхушки Российской империи и привела к катастрофе 1917 года.
Методы русской стратегии стали несамостоятельными, и в результате этого, посредственными, повторяющимися. Как отмечал А. Керсновский: «Последствия чудовищной недооценки национального естества военного искусства и преобладающего значения национального элемента в военной наук сказались затем на полях Болгарии, Маньчжурии, Пруссии и Галиции…».
Таким образом, положительные заслуги реформ Милютина сказались немедленно — это была гуманизация армии, отмена жестоких телесных наказаний, улучшение быта солдат, начало их обучения, создание гласных и состязательных военных судов, военной прокуратур и т. д. В армии появился обученный резерв. Однако были и отрицательные элементы, которые сказались в долгосрочной перспективе. Как писал военный историк Керсновский, «Милютин бюрократизировал всю русскую армию сверху донизу. Во всех уставах и положениях он провел преобладание штабного (с канцелярским уклоном) элемента над строевым, подчинение строевых начальников штабам и управлениям. … Военному организму был привит невоенный дух… Это катастрофическое снижение духа, моральное оскудение бюрократизированной армии не успело сказаться в ощутительной степени в 1877-1878 годах, но приняло грозные размеры в 1904-1905 годах, катастрофические — в 1914-1917 годах».
Уже в ту эпоху эту опасность бюрократизации армии увидел старый воин, сокрушивший горцев, фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский. «Боевой дух армии, — писал он царю, необходимо исчезнет, если административное начало, только содействующее, начнет преобладать над началом, составляющим честь и славу воинской службы». Русский фельдмаршал подверг критике милютинское Положение о полевом управлении войсками, указывая на его бюрократический характер. «Зачем учреждения военного времени истекают у нас из учреждений мирных? — спрашивал князь Барятинский. — Так как армия существует для войны, то и выводы должны быть обратными. Между тем новое военное Положение вышло из нынешнего мирного, послужив ему основанием, рамой. На военный устав 46 года никто не жаловался, напротив, военными людьми всего света он призван за совершенство». Фельдмаршал видел в новом положении «унижение воинского начала перед административным, основанном у нас теперь на двойственной полуподчиненности и на оскорбительном чувстве взаимного недоверия, не свойственному военному духу… От военного министра не требуется боевых качеств; он должен быть хорошим администратором. Оттого у нас он чаще назначается из людей, не известных армии, в военном деле мало или вовсе опыта не имеющих… Вождь армии избирается по другому началу. Он должен быть известен войску и Отечеству своей доблестью и опытом… Новое положение умаляет власть и должность главнокомандующего, поставленного в полную зависимость от центрального военного управления, получившего значение гофкригсрата… Управление армией понижено в значении, начальник штаба поставлен в зависимость вредную и небывалую от военного министра…» Однако милютинское Положение 1868 года было оставлено.
