Интервью с ректором Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова В.А. Садовничим

Ни для кого не секрет, что появление нового университета всегда важное событие в научно-образовательной сфере любой страны. А еще более значимым является появление филиала Московского государственного университета. В этом году филиал МГУ имени М.В. Ломоносова раскрыл свои двери для ереванских слушателей. Восемнадцатого сентября с первокурсниками встретился ректор университета Виктор Антонович Садовничий. Он выступил перед студентами с речью, пожелал им успехов в учебе и ответил на интересующие вопросы. Нам также удалось задать Виктору Антоновичу несколько вопросов.

— Вы прибыли в Ереван вчера вечером.
Какие впечатления на Вас произвел вечерний город?

— Я давно не был в Ереване, много лет прошло. Тогда было очень трудное время: Армения находилась в блокаде, были проблемы с электроэнергией. И все же Ереван казался очень красивым городом. В этот раз я немногое увидел. Мы проехали по центру, посмотрели главную площадь республики, увидели некоторые здания. И вот — кампус филиала, такой красивый. Мне показалось, что это уже другой Ереван. Другое лицо города.
Я рад тому, что все меняется к лучшему.

— Виктор Антонович, как Вы отнеслись к предложению открыть филиал в Ереване?


— Я, конечно, сразу поддержал. Но надо представить, что создание филиала в другой стране это долгий процесс. Самое главное — это ответственность. Вот, например, мы объявили всем, что филиал открыт, студенты набраны. А что дальше? Закрыть филиал уже нельзя, уже ребята будут считать себя оскорбленными. Надо было продумать траекторию, чтобы филиал открыли, могли учить, могли до бесконечности жить. Это требовало некоторых межгосударственных решений, мы этим занимались достаточно долго. Не все так просто, потому что это связано с большими финансовыми вложениями. Основным вопросом для нас было найти финансовую возможность для жизни филиала. Сейчас она найдена. Мы договорились с частными компаниями для того, чтобы филиал стал полноценным.

— Какие впечатления на Вас произвели студенты нашего филиала?

— Это мои, наверное, уже внуки по возрасту. Вот вы, красивые, смотрите на меня умными глазенками. Это радует, что в Армении молодежь стремится думать. Студенты всегда прекрасны. Я люблю студентов.

— То есть вы считаете, что мы не очень отличаемся от своих предшественников?

— Абсолютно, точно те же фотографии с первым курсом у нас были месяц назад, все такие же озорные, молодые, амбициозные, энергичные.

— Какие у вас планы на дальнейшее развитие университета? Появятся ли еще новые филиалы?

— У нас шесть филиалов, пять из них за рубежом, один в Севастополе. Больше МГУ не предполагает в ближайшее время создавать филиалы. Мы не ставим задачу коммерческой составляющей, мы ставим задачу обучения, поэтому прежде чем создать филиал, мы просчитываем, как он будет жить в будущем, потому что создать филиал и думать, что за счет взносов за обучение он будет жить, — это только коммерческая основа. МГУ так не делает. Мы всегда рассчитываем на то, чтобы ребята могли учиться для страны, за счет бюджета страны, или, по крайней мере, чтобы МГУ не имело бы от этого прибыли. Мы не имеем ни копейки прибыли, мы только вносим в филиал свои средства. Это очень ответственное решение. МГУ, по-моему, единственный университет в России, который не создает филиалы ради того, чтобы что-то получить, заработать. А создает только ради того, чтобы отдавать знания, навыки, программы.

Ректор МГУ академик В.А.Садовничий
Интервью корреспонденту журнала "Итоги"

Мы - круче!

"Зарубежные эксперты называют МГУ лидером среди университетов мира по уровню фундаментального образования. Практически всем нашим перспективным старшекурсникам еще в процессе учебы делается из-за рубежа конкретное предложение о работе", - говорит ректор МГУ Виктор Садовничий.

До 250-летнего юбилея МГУ остается три года. К этой дате ректор университета Виктор Садовничий мечтает построить библиотеку на восемь миллионов томов и закупить новое оборудование для научных экспериментов

Студентом можешь ты не быть, но ощутить отмечаемый 25 января Татьянин день как свой праздник обязан. Так считает академик Российской академии наук, президент Союза ректоров России, ректор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова Виктор Садовничий, который и в праздник не забывает о проблемах образования в России.

- Татьянин день пройдет, Виктор Антонович, и что останется от него назавтра, кроме воспоминания о вкусе вашей фирменной медовухи?

Да, медовуха у нас особенная, мы варим ее из натурального меда, который передает нам с личной пасеки Юрий Лужков... А что останется? Праздник - повод оглянуться, оценить сделанное, наметить новые планы. На торжество мы приглашаем академиков, работающих и преподающих в МГУ. Таких набирается 250 человек, четверть списочного состава РАН. Собравшись вместе, ученые мужи не столько здравицами обмениваются, сколько говорят о проблемах науки, образования. 25 января мы вручаем ежегодные Ломоносовские и Шуваловские премии, называем имена ста молодых ученых, которые в течение года будут ежемесячно получать по пять тысяч рублей стипендии при условии, что останутся работать в России.

- Остаются?

Стипендии мы учредили два года назад, форма оказалась эффективной. Хотя, конечно, утечка мозгов из страны продолжается. У меня нет точной статистики, но, полагаю, процентов 15 тех выпускников, кого мы хотели бы оставить у себя, уезжает на Запад. Кто-то на год, а кто-то навсегда. Часто эмигрируют самые талантливые. Это печально.

- Значит, Татьянин день встречаете со слезами на глазах?

Верно, радоваться тут нечему, ведь, говоря о 15 процентах, я называю некую усредненную цифру по МГУ, среди выпускников ведущих факультетов - механико-математического, физического, химического, биологического и ряда других - число отъезжающих еще выше. Практически всем перспективным старшекурсникам в процессе учебы делается конкретное предложение из-за рубежа. Остальные сами находят себе там работу - достаточно лишь заглянуть в Интернет.

- И что делать? Опять железным занавесом отгораживаться от мира?

Это не поможет. И увещевания тоже не спасут. Я много раз пытался объяснять ребятам, что на Западе их не ждет райская жизнь, что там нужны их молодые мозги, силы, идеи: выжмут, как лимон, и выбросят. Все равно едут! Америка сейчас открыла двери еще для 300 тысяч эмигрантов, ей нужны математики, программисты, физики. Недавно мне попал в руки подготовленный специально созданной комиссией доклад президенту Бушу о реформе образования в США с весьма красноречивым названием "Пока еще не слишком поздно". Вывод делается один: будущее Штатов зависит от качества математического и естественно-научного образования. И квота в 300 тысяч "грин карт" вполне вписывается в предлагаемую схему: мол, пока вырастим собственные кадры, можно позаимствовать готовых специалистов у соседей по планете. В США поняли: нужен резкий прорыв, иначе есть шанс отстать.

- Америка поняла это, а мы?




- Мы продолжаем пустопорожние дебаты, доказывая, что высшее образование можно получить и за четыре года, и за три. В России сегодня насчитывается 3200 вузов и их филиалов, из которых около трех тысяч - подавляющее большинство! - как раз и дают так называемое легкое образование. Многие упорно не хотят понять: нельзя в XXI веке называть себя образованным человеком, если ты не в силах разобраться в индексе Доу - Джонса или работать на компьютере...

Кстати, американцы затевают вторую реформу образования. Первую спровоцировал наш спутник, опередивший штатовский в соревновании за выход на околоземную орбиту. Тогда они тоже сделали акцент в сторону усиления фундаментальных наук. Вот и теперь планируется выделить сфере образования миллиарды долларов. Грядет переквалификация школьных учителей, написание новых учебных программ. Колоссальная работа!

- А вы говорите пять тысяч рублей в месяц...

Для нас и это - событие. Все лучше, чем полторы тысячи, которые зарабатывает молодой специалист после окончания МГУ. К слову, пять тысяч рублей - это больше, чем получает академик РАН. И у ректора зарплата менее ста долларов. Если точнее - 2791 рубль 40 копеек. Без академической стипендии и научных грантов, наверное, не выжил бы.

- Разве платную систему обучения в вузах ввели не для того, чтобы преподаватели получали больше?

Это далеко не главная цель. Университет - сложнейшее хозяйство, и мы вынуждены самостоятельно зарабатывать, чтобы в том числе оплачивать коммунальные счета и поддерживать материальную базу. Вы представляете, сколько стоят так называемые тяжелые приборы для проведения исследований в фундаментальных областях науки? От миллиона долларов и выше. От миллиона! Нам такие деньги никто за красивые глаза не дарит. Но, кстати, это распространенное заблуждение, будто в МГУ много контрактников. На первый курс мы бесплатно принимаем 4000 абитуриентов. Плюс около 500 берем на контрактной основе - около десяти процентов от общего числа поступивших. И пропорция эта сохраняется на всех факультетах, кроме юридического, где контрактная форма применяется только для получения второго образования.

- И сколько надо заплатить, чтобы тебя взяли в контрактники?

От полутора до трех с половиной тысяч долларов в год. Сумма зависит от факультета. Но учтите: контрактная форма предлагается только сдававшим вступительные экзамены на общих основаниях и недобравшим нескольких баллов. К контрактным студентам мы предъявляем те же требования, что и к бюджетным.

- Выгнать можете?

Запросто! Если не успевает, отчисляем без колебаний. Как говорится, деньги деньгами, но честь МГУ дороже.

- Так-то оно так, но, согласитесь, Виктор Антонович, престиж российского образования в последние годы катастрофически упал .

Да, мы многое подрастеряли, но, убежден, худшее позади. Ситуация выравнивается. Если в обществе сохранится стабильность, вернемся на утраченные позиции. Да и сейчас все не так трагично. Я объехал весь мир, бывал в большинстве ведущих университетов и могу твердо сказать: по фундаментальному образованию у МГУ по-прежнему нет конкурентов. И это не бахвальство.

- Мы "делаем" все их гарварды с кембриджами и оксфордами?

Мы круче! Абсолютно точно!

- Можете документально подтвердить это? Скажем, ссылкой на международные рейтинги?

Так я на них и ссылаюсь! По результатам независимых исследований американского института Гурмана, МГУ лидирует среди университетов мира по уровню фундаментального образования. Есть и субъективные оценки. Мировая величина, один из крупнейших математиков современности, лет двадцать назад эмигрировавший вместе с семьей из СССР в США и занимающийся ныне в Америке вопросами организации университетского образования, в прошлом году обратился ко мне с просьбой проследить за поступлением его внука на мехмат МГУ. Я не удержался, спросил: "Почему вы отрываете мальчика от семьи, отправляете из Америки в Москву?" Ответ был лаконичен: "Здесь школа лучше". Парень способный, он учится на первом курсе.

- Не пойму, как нам удается планку держать? Помню, был в Беркли, так там нобелевских лауреатов больше, чем в Советском Союзе и независимой России вместе взятых.

Я знаю Беркли. Верно, университет сильный, но количество нобелевских лауреатов - еще не все. Не хочется углубляться в данную тему, скажу лишь, что роль сыграл и железный занавес, когда наших ученых в упор не видели, и многое другое. В конце концов премию надо уметь получать. Американцы это искусство освоили, мы - нет. Впрочем, повторяю, речь об ином. И с Беркли я готов разговаривать о фундаментальном образовании. Уверен, мы не уступаем. Проигрываем в другом: в оснащении естественно-научного образования, в оборудовании и приборах, в материалах для опытов, в результатах экспериментов, в линиях связи. А главное - в деньгах, в инвестициях. Мы часто варимся в собственном соку, изобретаем велосипед, а американцев идеями питает весь мир.

- Значит, все же капитуляция?

Ни в коем случае! Русские не сдаются. Приведу еще одну цифру: из ста приоритетов в фундаментальных направлениях, выделенных научным миром, семнадцать остаются за Россией. На нашей стороне - традиции, школа. И по количеству одаренной молодежи мы по-прежнему можем дать фору. Другое дело, что самородки надо искать, выращивать. Истинные способности человека, его талант в начале жизненного пути нередко оказываются скрыты. Ко мне постоянно обращаются за советами родители абитуриентов, молодые люди. Просят помочь в выборе профессии. Стараюсь воздержаться от подсказок. Как можно советовать со стороны, если человек сам не определился, к чему лежит его душа?

При МГУ есть школа-интернат N 18, созданная более четверти века назад Андреем Николаевичем Колмогоровым. Все расходы по обучению, питанию, проживанию иногородних ребят в Москве берет на себя университет. Наши профессоры читают старшеклассникам лекции, преподаватели регулярно ездят по стране, ищут юные дарования. И я, будучи молодым доцентом, десятки раз отправлялся в такие командировки. Но найти талант, самородок - это не все. Нужно три-четыре года общения с человеком, чтобы понять, к чему у него способности. Порой отбираешь паренька как подающего надежды математика, а через пару лет у него прорезается тяга к химии или физике. Тут не угадаешь.

- Похоже, Виктор Антонович, самое время поговорить о роли логарифма в судьбе отдельного человека.

Вы на мой случай намекаете? Увы, в детстве я был лишен возможности ходить в математические кружки или тем более поступить в интернат при МГУ. Я рос в маленьком селе в Харьковской области, и, хотя учителя старались дать нам максимум того, что знали сами, уровень моей подготовки был не сравним со столичным. Например, я почти не учил химию - у нас не было преподавателя. И в математике о каких-то разделах я попросту не знал. Скажем, только приехав поступать в МГУ, от ребят в общежитии услышал о существовании логарифма...

- И именно этот вопрос по закону подлости попался вам на экзамене?

Разумеется. Я сказал правду: "Ответить не могу". Экзаменатор развел руками: о чем, мол, говорить с абитуриентом мехмата, который впервые слышит о логарифме? Потом преподаватель, видимо, сжалился над провинциалом и спросил, знаю ли я, что это обратная функция показательной. А показательную я учил в школе, поэтому самостоятельно вывел и логарифмическую функцию. За экзамен мне поставили пятерку, приняли на факультет. Так и пошло: с отличием окончил мехмат, поступил в аспирантуру, раньше срока защитил кандидатскую, написал докторскую, стал профессором, заместителем декана по науке, проректором...

- Я верно понимаю, что у вас в трудовой книжке всего одна запись?

Да. МГУ имени Ломоносова. Как пришел сюда абитуриентом в 1958 году, так больше и не уходил. Даже по совместительству никогда нигде не работал.

- Слышал, вы и жену среди однокурсниц нашли?

Более того, мы сидели за одной партой! Ада Петровна тоже математик, и дети пошли по нашим стопам - все трое. Даже наши зять и невестка - тоже профессиональные математики из МГУ!

- Вы ведь и живете здесь же, в высотке на Воробьевых горах?

Уже лет двадцать.

- А квартира престижная?

По нынешним меркам - нет. Без балкона, с семиметровой кухней и маленькой прихожей... Вся престижность в месте, все-таки в МГУ живешь. Кстати, о квартирах. Несколько лет назад возникла тема их приватизации. Я выступил резко против, чем нажил немало врагов. Были даже обращения жильцов в суд. Мне удалось доказать, что эти квартиры нельзя приватизировать, поскольку МГУ - единый комплекс. Здесь ничего не продается и не покупается. Хотите обменять жилплощадь - пожалуйста, но и это с согласия ректора. Правда, не могу сказать, что моя собственная семья благодарна мне за подобное решение...

Я на бытовые неудобства внимания не обращаю, привык, мне здесь нравится. Дома у нас всегда полно людей - студентов, аспирантов, преподавателей. Люблю принимать гостей, угощать их, дарить подарки. 25 января будет хороший повод и принять, и угостить, и подарить...

"По количеству одаренной молодежи мы по-прежнему можем дать фору Западу", - убежден Виктор Садовничий. В кабинете ректора МГУ студенты чувствуют себя вполне комфортно

Записал Андрей Ванденко
Фото Александра Иванишина

ИНТЕРВЬЮ С РЕКТОРОМ

Интервью с ректором

Московский государственный университет - главный поставщик кадров для страны. Ежегодно МГУ выпускает шесть тысяч специалистов во всех областях. Их готовят около 9 тысяч докторов и кандидатов наук, 250 академиков и членов-корреспондентов РАН, поэтому МГУ - это еще и крупный работодатель.

Я согласился на это интервью, потому что ваша газета решила внести существенные изменения, обратив значительно большее внимание на молодого читателя, читателя образованного и хорошо подготовленного. Так уж сложилось, что уже более 15 лет значительная часть СМИ переполнена материалами развлекательного содержания и меньше всего уделяет внимания главному - формированию у молодежи ответственного отношения к ТРУДУ. Поэтому полагаю, что, если вашей газете удастся повысить престиж труда в мировосприятии прежде всего нашей молодежи, это будет ее весомым вкладом в наше общее дело - построение России как мощного и современного во всех отношениях государства.

Хочу подчеркнуть, что Московский университет занимает особое место на рынке высококвалифицированного труда. Ежегодно мы выпускаем специалистов практически по всем направлениям современных естественных и гуманитарных наук. Спрос на них стабилен, и выпускники довольно быстро находят работу.

В 90-е годы происходило неуклонное и повсеместное снижение численности научных кадров. Причем науку покидали люди 30-40 лет, добившиеся каких-то результатов. Эксперты высказывают мнение, что эти потери некомпенсируемы. Так ли это?

Вообще снижение численности кадров научных работников не только российское явление. Этот процесс происходит во всех развитых странах мира. С одной стороны, этот процесс обусловлен существенной автоматизацией научного труда, когда многие рутинные функции научных исследований переданы вычислительной технике и специальным компьютерным технологиям. Просто один человек стал выполнять работу, которую прежде делали 10-20 человек. С другой стороны, появилось много новых рабочих мест, особенно в России, в частности в службах сервиса, которые не требуют больших научных знаний и навыков, а оплачиваются лучше, чем в сфере образования и науки. И наконец, главное, третье. Наука, особенно фундаментальная, стала очень дорогой, капиталоемкой, требующей очень разносторонней научной подготовки специалиста-исследователя. Практически полное отсутствие поддержки фундаментальной науки в 90-е годы привело к существенному оттоку талантливых исследователей в зарубежные лаборатории.

Как изменился кадровый состав университета за последние годы?

В лучшую сторону. Мы заметно помолодели. Этому помогли несколько специальных программ университета, направленных на поддержку исключительно молодых исследователей. Существенно повысился профессиональный уровень преподавательского состава. В Московском университете около 3 тысяч докторов наук и почти 6 тысяч кандидатов. В нашем коллективе работают около 250 академиков и членкоров. Еще более показательно расширение диапазона интересов: у нас много новых междисциплинарных структур.

Что сегодня может предложить университет своим сотрудникам - тем, кто проработал в вузе по 20-30 лет?

Университет - государственный, а, следовательно, главная часть его финансирования зависит от бюджетных ассигнований и тарифной сетки. Однако у нас существуют серьезные возможности за счет различного рода внебюджетной деятельности. Значительная часть внебюджетных средств идет на оплату труда. Скажу коротко - в среднем работник университета получает реально 3-4 должностных оклада в месяц.

Для тех, кто проработал у нас 20-30 лет, введена целая система поощрений: установлены почетные звания "Залуженный профессор МГУ", "Заслуженный научный работник МГУ", "Заслуженный сотрудник МГУ" и другие. Вручение соответствующих дипломов и знаков отличия производится в торжественной обстановке в дни празднования Татьянина дня. Каждое такое награждение сопровождается и денежной компенсацией.

Особо хочу отметить то, что для сотрудников университета, проработавших в нем долгое время, сохраняются все без исключения имеющиеся у нас социальные возможности и льготы. Они, как и работающие, пользуются услугами нашей поликлиники, библиотек, системы общественного питания и т.д.

Конечно, как вы понимаете, масштабы социальной поддержки сейчас существенно меньше, чем прежде, но тем не менее все, чем мы располагаем, реально пополняет эти возможности.

НАУКА ИЛИ ДЕНЬГИ

Хороший заработок в науке - насколько сегодня это возможно? Ученые часто вынуждены работать по совместительству в нескольких вузах. Не в ущерб ли это исследованиям?

Трудно сказать, каков размер заработка научного работника считать хорошим или недостаточным. Вы знаете, что оплата труда научного работника определяется научной должностью (младший научный сотрудник, старший научный сотрудник, заведующий лабораторией или отделением и т.д.) и ученой степенью- кандидат наук или доктор наук. В советское время заработная плата профессора была одной из самых высоких в стране - в 4-5 раз выше, чем в промышленности. Сегодня это не так.

Правда, государство стремится как-то изменить это положение. Например, с прошлого года ученому, имеющему степень доктора наук, несколько прибавили, и теперь он получает за степень 7 тысяч рублей, а кандидат наук - 3 тысячи рублей.

Размер оплаты труда научного работника, по моему мнению, является не экономической категорией, а политической, ибо она свидетельствует о том, какую роль в своих планах и действиях государство отводит ученому. В 1990-е годы, о которых вы не раз упоминаете, государство свело роль ученого практически к нулю, создав образ человека бесполезного и не нужного рынку. Напомню официальную позицию правительства России тех лет: "В стране слишком много науки и образования".

О совместительстве. Если научный сотрудник работает в 2-3 местах, то возникает вопрос: а где взять время, чтобы работать качественно? Если еще и работы разноплановые, то, конечно, это отрицательно сказывается на научной результативности. Научное совместительство, если оно помогает расширять круг общения ученых и координировать их совместные научные изыскания, безусловно, имеет неоспоримые плюсы.

КАРЬЕРА В НАУКЕ

На что может сегодня рассчитывать молодой человек, решивший связать свою жизнь с научной деятельностью? Условия для исследований, зарплата, решение жилищной проблемы - можно ли говорить здесь о позитивных изменениях? Кто сегодня идет в науку?

Сначала скажу о Московском университете. Поступив в МГУ, студенты тем самым делают свой выбор, связанный со служением науке, культуре и просвещению.

Большая часть молодых людей, которые к нам приходят, совершенно сознательно связывают свою жизнь с трудной, но интересной судьбой специалиста-исследователя. Они как бы заранее отказываются от большой части житейских благ, которые а priori недоступны научному работнику и университетскому профессору.

Правда, так было в истории общества и науки почти всегда. Ученые, которые, собственно говоря, двигали и продолжают двигать цивилизацию, в материальном отношении, за исключением единичных случаев, чаще всего или бедствовали, или пребывали в среднем достатке.

Может быть, по этой причине сейчас в нашей стране обладателей дипломов о высшем образовании больше, чем когда бы то ни было, а настоящих ученых, особенно молодых и талантливых, работающих в науке, не так много.

Тем не менее Московский университет не меняет своей главной основополагающей цели и линии действий. Мы продолжаем наращивать подготовку специалистов-исследователей, теоретиков и прикладников. Для этого динамично меняется содержание и формы даваемого в университете образования. Мы энергично прирастаем новейшей научной аппаратурой, интенсивно развиваем все виды новых высокотехнологичных коммуникаций.

В общем, преобразуемся на марше, а некоторые результаты можно увидеть, взглянув на ту сторону Ломоносовского проспекта, где не по дням, а по часам растет новый комплекс университета. По скором завершении его строительства мы как минимум удвоим свой учебно-научный потенциал.

Мотивы, которыми руководствуются молодые люди, разнообразны. По моему мнению, главным из них является увлеченность научным знанием, жаждой познать первым что-то пока неизвестное, в общем - романтикой первопроходца. Ведь стать известным, прославиться своим умом - мечта, не чуждая ученому. Каждый настоящий ученый стремится к тому, чтобы его имя осталось в истории и в свершениях науки. Это естественное желание. Этим настоящий ученый принципиально отличается от представителей многих других профессий, чей успех бывает временным.

УТЕЧКА МОЗГОВ

Мощный отток ученых за границу произошел в России в 90-х годах. Сегодня актуальна другая проблема: уход молодых людей в бизнес. Как можно изменить эту ситуацию - удержать молодых ученых в науке?

Могу сказать, что за эти годы из Московского университета за рубеж уехали около 10-15% профессоров и научных работников. Однако университет, как уже говорилось выше, принял ряд экстраординарных мер по сохранению своих научных школ. Поэтому практически ни один факультет, ни одна кафедра не понесла таких кадровых потерь, которые поставили бы под вопрос их дальнейшую жизнеспособность. У нас всегда был активный резерв, или, как говорят в спорте, "длинная скамейка запасных".

Кстати говоря, эта "длинная скамейка" - основное богатство наших научных школ, в которых объединены ученые разных возрастов. В научных школах идет естественная ротация лидеров, продвижение и перемещение сотрудников в научном и должностном поле.

Скажу больше. За последние 15 лет, в том числе и в пресловутые 1990-е годы, в Московском университете было открыто более двадцати совершенно новых факультетов и других учебно-научных структур. И все они были укомплектованы нашими преподавателями, собственными выпускниками. Так что проблема утечки умов не обескровила его, как, возможно, некоторые другие научные центры.

Это не значит, что у нас нет кадровой проблемы, как в количественном, так и особенно в возрастном отношениях. Такая проблема существует, но она разрешаема и разрешается. Более 10 лет тому назад по моей инициативе были введены в действие две новые программы, которые мы именуем "100 на 100". Суть этих программ заключается в том, что мы быстро предоставляем молодым докторам наук должность профессора, а молодым кандидатам наук - должность доцента. Только благодаря одному этому нововведению мы смогли понизить средний возраст профессорско-преподавательского состава почти на 10 лет, и сегодня он составляет где-то 50-55 лет.

Для нашего университетского молодого поколения ученых и преподавателей это один из реальных путей карьерного роста.

ВОЗВРАЩЕНИЕ КАДРОВ

Проблема возвращения научных кадров из-за рубежа - есть ли она и как решается в МГУ? Много ли выпускников МГУ сегодня уезжает за рубеж? Можно ли в этом вопросе обойтись без поддержки государства? Год назад обсуждалась программа "Научные и научно-педагогические кадры". Планировали запустить ее с 2009 года. Что предполагает эта программа и насколько она эффективна?

У проблемы, известной как "утечка умов", много разных оттенков. Соответственно, есть много разных суждений и позиций. Выше я уже кое-что на эту тему сказал применительно к Московскому университету. Дополню сказанное следующим. Какого-то масштабного стремления среди выпускников уехать за рубеж - в университете нет. Наблюдается и заметная разница в решении этого вопроса от факультета к факультету, от специальности к специальности. Это и понятно, поскольку кандидат на отъезд прежде всего взвешивает свои шансы на трудоустройство по специальности. У выпускников гуманитарных факультетов таких шансов мало. Те, кто уже в наше время решается на такой шаг, рассчитывают, по их же словам, на содействие осевших за рубежом родственников или знакомых. Пока имеющиеся данные свидетельствуют о том, что работу по специальности находят единицы. Остальные соглашаются на любую работу.

У выпускников естественно-научных факультетов ситуация с работой за рубежом в чем-то сходна с гуманитариями. Большая часть наших математиков, физиков, частично биологов переквалифицируются в программистов. Случаи, когда им удается получить преподавательское место в вузе или колледже, редки. К тому же по нашим меркам выпускники получают не такие уж высокие должности.

Тем не менее, желание уехать в Европу, а еще лучше в Америку, имеет место. Но причина общая - отсутствие надежных шансов получить хорошо оплачиваемую работу, решить свою жилищную проблему.

О возвращении на родину некогда уехавших. Надо быть в этом вопросе реалистами. Первое. Таких желающих не так уж много. Уехавшим 10-15 лет тому назад теперь за 40 лет. Их дети уже связаны с той страной, в которой живут. Это очень серьезное препятствие на пути к возвращению в "родные некогда пенаты". Второе. В 40 лет специалист уже не так молод и энергичен, чтобы с новой силой и с новыми идеями взяться по возвращении за научную работу. Тем не менее, случаи возвращения специалистов из-за рубежа имеются, и их число возрастает.

Мы приветствуем желающих вернуться. Главные же надежды возлагаем на тех, кто уже сегодня на студенческой или аспирантской скамье в российских университетах связывает свои жизненные надежды и интересы с работой на родине. Программа, о которой вы спрашиваете, призвана существенно улучшить ситуацию молодых исследователей и преподавателей у нас в стране.

ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ КОДЕКС

Что нового предполагает Образовательный кодекс? Что изменится с его принятием? Насколько этот документ необходим?

Процесс изменений в отечественной системе образования и науки растянулся уже на 20 лет. Принято огромное количество законов и поправок к ним, различного рода подзаконных, ведомственных актов, регулирующих те или другие области жизнедеятельности школ, вузов и академических учреждений. В этом множестве документов крайне сложно ориентироваться. Каждый апеллирует к тому документу, который он знает, но которого может не знать по какой-то причине оппонент или клиент.

Введение в действие национального проекта "Образование" создало реальную базу для сведения всего этого множества нормативных и разъяснительных документов в определенную логически и юридически обоснованную систему. Эту систему мы и называем Образовательным кодексом.

Но поскольку в существующем образовательном законодательстве есть много просто неясного, не достаточно проработанного, нужна не только систематизация имеющихся документов, но и дополнительная научно-исследовательская работа, направленная на разрешение новых проблем и вопросов.

Был объявлен тендер на разработку этого Образовательного кодекса. Тендер выиграл юридический факультет Московского университета. Работа по его составлению идет и, насколько я вижу, идет весьма активно.

БИОГРАФИЯ

Виктор Садовничий, ректор Московского государственного университета им. Ломоносова.

Родился: 3 апреля 1939 года в селе Краснопавловка Харьковской области. Отец был рабочим, мать - домохозяйкой. В 1956-м приехал в Донбасс, где устроился на шахту.

Образование: в 1958 году поступил на механико-математический факультет МГУ, в 1966-м - в аспирантуру.

Вся дальнейшая карьера связана с МГУ. Возглавляет вуз с 1992 года. С 1994-го является президентом Союза ректоров России.

Действительный член Российской академии наук, член президиума РАН. Доктор физико-математических наук, профессор.

Является специалистом в области математического моделирования и математической теории сложных систем.

Виктор Садовничий считается одним из главных критиков проводимой реформы образования. Неоднократно выступал против введения ЕГЭ. Критически относится к присоединению России к Болонской декларации.Женат. Сын и две дочери - все математики.

фокус "труда"

СКОЛЬКО ПОЛУЧАЮТ В МГУ

На сегодняшний день средний оклад профессора МГУ - 20-25 тысяч рублей, доцента и преподавателя - 15-20 тысяч. Надбавки за ученую степень для кандидата наук составляют 3 тысячи рублей, для доктора - 7 тысяч.

В Интеллектуальном центре – Фундаментальной библиотеке МГУ имени М. В. Ломоносова в рамках цикла мероприятий, направленного на развитие и укрепление вузовского и академического взаимодействия между ведущими учебными и научными центрами России и Беларуси, сегодня стартовал Первый Форум Ассоциации вузов России и Беларуси "Наука и образование в условиях больших вызовов современности".

Осталось несколько дней до конца основного периода единого государственного экзамена, вскоре начнется приемная кампания. Об актуальности ЕГЭ, о популярных факультетах МГУ и космосе в интервью РИА Новости рассказал ректор Московского государственного университета им. Ломоносова, академик Виктор Садовничий. Беседовала Екатерина Каляпина.

Ректор Московского государственного университета имени Ломоносова Виктор Садовничий пригласил президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева выступить с лекцией перед студентами в Москве. Об этом глава вуза рассказал в интервью в мультимедийном пресс-центре Sputnik Казахстан.

Математик, профессор, академик Российской академии наук, ректор МГУ Виктор Садовничий отмечает юбилей - 80 лет. Он прошел длинный путь от рабочего шахты до одного из самых уважаемых ученых России и уже 27 лет возглавляет один из самых престижных вузов.

Имя Виктора Антоновича Садовничего уже навеки вписано золотыми буквами в историю Московского университета. В свое время обычному ученику сельской школы из небольшого села под Харьковом удалось преодолеть путь от абитуриента до бессменного ректора ведущего вуза страны. За эти годы через стены МГУ имени М.В.Ломоносова прошло не одно поколение студентов, и для каждого из них личность Садовничего неразрывно связана с родной альма-матер.

Главный вуз страны - Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова - скоро отметит 265-летие, а 3 апреля 80-летний юбилей празднует его ректор Виктор Садовничий, занимающий пост с 1992 года. О прошлом и настоящем университета, студентах будущего и новых направлениях подготовки он рассказал в интервью ТАСС.

Вот уже несколько десятилетий он возглавляет легендарный МГУ имени М. В. Ломоносова и пользуется удивительной популярностью у студентов. Отчасти потому, что, несмотря на высокий пост, он сам продолжает учиться и изучать. В свой день рождения один из самых известных и авторитетных в стране ректоров вспоминает свои студенческие годы и рассказывает, как ему помогает математический склад ума.

Ректор Московского государственного университета им. Ломоносова, академик Виктор Садовничий, которому в среду исполняется 80 лет, рассказал, что самая главная мечта его жизни сбылась - он стал ученым, а тем, кто тоже хочет посвятить себя науке, он посоветовал не сдаваться и "крылья обязательно вырастут".

3 апреля ректору МГУ Виктору Садовничему исполняется 80 лет. Виктор Антонович один из самых мудрейших людей, которых я в встречал в жизни. Возглавляя почти 30 лет такой гигантский корабль, как МГУ, он сумел провести его через все кризисы и сложности. А ведь в 90-е годы даже раздавались голоса, что МГУ надо приватизировать. Но в таком случае подобное могло произойти вообще со всеми университетами страны. Садовничий сумел отстоять, сохранить МГУ, а по сути спас государственную систему высшего образования. Это его огромная заслуга.

Не слишком ли много в России университетов? Почему МГУ оказался чуть ли не во второй сотне одного из международных рейтингов? Какую самую крупную взятку предлагали ректору МГУ? Насколько успешно идет реализация нацпроекта «Образование»?

На эти и другие вопросы подробно ответил гость «РГ» ректор МГУ им. М. В. Ломоносова Виктор Садовничий.

Нестандартный статус

Российская газета: Особый статус дает МГУ и СПбГУ право не только выдавать собственные дипломы, но и разрабатывать свои стандарты. Чем они будут отличаться от государственных?

Виктор Садовничий: Есть один важный момент в законе: стандарты должны быть, во-первых, уникальными, не ниже государственных, а во-вторых, опираться на существующие госстандарты. Только так. Наши стандарты сейчас как раз в процессе разработки.

РГ: Что нового ждет студентов?
Садовничий: Мы будем разрабатывать принципиально новые стандарты, новые подходы к подготовке студентов. Мы видим, что завтрашний выпускник университета будет строить новую экономику знаний и высоких технологий, экономику лидерства и инноваций. Мы будем растить новое поколение, поколение творческих личностей, ориентированных на производство идей, инноваций. Эти ребята будут непрерывно вращаться в инновационной инфраструктуре университетского комплекса, свободно владеть иностранным языком, обладать менеджерскими навыками, междисциплинарным образованием. Они будут принимать активное участие в формировании собственных образовательных траекторий, их мнение будет влиять на корректировку наших стандартов. У них будет широчайшая научная практика в профильных НИИ Московского университета и РАН, начиная с ранней стадии обучения, возможность реализовывать свой творческий потенциал на всех стадиях обучения, от студента первого курса до молодого специалиста. Кроме того, будем работать с непрофильными предметами.

РГ: Какими, например?
Садовничий: Условно, возьмем физкультуру. Она обязательна. Ее нельзя отменить. Но как сегодня проходят эти занятия? К примеру, вторая пара, с 11 до 13 часов - физкультура. Студент первую пару сидит в галстуке и пиджаке, в перерыве бежит в раздевалку, натягивает тренировочные и пулей в зал - заниматься. А к 13.00 он уже должен быть соответственно переодет и слушать лекцию. Некоторые не успевают даже душ принять. Считаю, что все занятия физкультурой надо перевести на вечернее время, на профессиональные занятия в группах. По возможностям и по интересу. Любите вы фехтование - пожалуйста, должна быть возможность дважды в неделю вечерами приходить в зал и практиковаться. Таким образом, для утренних занятий мы освобождаем около четырех часов.

Есть некоторые предметы, которые, по моему убеждению, безусловно, надо выводить из программы или с чем-то компоновать. Например, ОБЖ.

РГ: Кстати, у федеральных университетов и тех, которым присвоен статус национальных исследовательских, есть отдельная строка в бюджете?
Садовничий: Нет.

РГ: А у вас?
Садовничий: В госбюджете на 2010 год мы идем отдельной строкой.

Изюм для вундеркинда

РГ: У всех на слуху скандал с проверкой знаний первокурсников, когда и на мехмате, и на журфаке студенты из рук вон плохо написали контрольные работы. Среди них были и «стобалльники» по ЕГЭ. Вы как ректор приняли какие-то решения по этим студентам? История закончилась?
Садовничий: Такие контрольные работы проходят в университете уже десятки лет. На любом факультете где-то через месяц после начала учебного года дается контрольная для первокурсников минут на 20. Чтобы преподаватель понимал, на каком уровне ему читать лекцию и как вести семинары и составлять упражнения. И вообще это очень интересно. Мы, профессора, между собой все время обсуждаем, как прошел прием, что за ребята к нам пришли.

Контрольные - это естественный учебный процесс. Что важно - они проверяют другой сектор, чем ЕГЭ. На журфаке это орфографическая грамотность и умение со слуха написать текст. Я, признаюсь, лично взял все эти работы, взял объяснительные и сам все изучил. Действительно, со слуха первокурсники писать не умеют. И это объясняется недостатками работы школы, понижением уровня преподавания в классах. 82 процента написали диктант на «двойку», то есть сделали больше восьми ошибок.

Мы не ставили цель сравнивать результаты контрольных и ЕГЭ. Но, конечно, одним глазом подсмотрели. И знаете - есть все: и «стобалльники», сделавшие 10 ошибок, и не сделавшие ни одной. Но подчеркиваю - это не проверка результатов ЕГЭ.

Всех, кто плохо написал контрольные работы, мы «посадили» на допзанятия.

РГ: Как думаете, количество отчисленных после первой сессии увеличится?
Садовничий: Посмотрим. У нас до сих пор в среднем отчислялось от 5 до 15 процентов. Мехмат в прошлом году отчислил 9, филологи - 16.

РГ: Для вас ЕГЭ был поначалу неприемлем. Сейчас смирились?
Садовничий: Я бы не сказал. Я остаюсь при своем: считаю, что ЕГЭ - не единственно возможный способ отбора ребят для поступления в университеты. Если слепо следовать ЕГЭ, мы потеряем самую ценную для нас часть талантливых ребят.

Мне недавно написала мама школьника. Сын учится в девятом классе, начал серьезно задумываться, куда поступать, у него математический склад ума. Он посещает спецкружок, с заинтересованными ребятами решает нестандартные задачи, участвует в различных олимпиадах и т. д., слушает дополнительные лекции. Намного обогнал школьную программу, ему это действительно интересно, он живет этим. Но проходя на время тесты такого мини-ЕГЭ для 9-го класса, мальчик не всегда получает хорошие результаты. Почему? Парень отвечает: мне неинтересно решать такие задачи, в них нет изюма.

Понимаете? Важно, что мы все-таки добились и утвердили олимпиады как полноправного игрока по отбору талантливых ребят. А это огромное движение. В прошлом году в школьных предметных олимпиадах приняло участие почти полмиллиона ребят. Больше чем половина выпуска.

РГ: На заседании экспертной комиссии по ЕГЭ у президента вы говорили о разделении экзамена по математике на уровни…
Садовничий: Да, я предложил сделать 2 экзамена - обычный и профильный. Математика, конечно, нужна как выпускной экзамен. Но, например, для поступления на мехмат МГУ нужен немного другой уровень. Уровень профильных классов.

У меня есть и другие мысли по поводу единого. Например, предлагаю создавать независимые центры тестирования. При научно-методическом контроле Союза ректоров. Как везде в мире. Ребенок выбирает центр, сдает там экзамены и результаты приносит в высшую школу.

Взятки не гладки

РГ: В самый острый момент кризиса некоторые студенты-платники вынуждены были переходить на заочное отделение, так как не в силах были оплатить обучение на дневном. Вы как эту проблему решали?
Садовничий: Мы переводили по возможности платников на бюджетные места. По определенным критериям отбора, естественно: сколько сессий сдано на «отлично», начиная с какого курса… Тогда мы перевели на бюджет несколько сотен человек.

РГ: Сейчас какая пропорция контрактников и бюджетников?
Садовничий: Примерно поровну. Кризиса в этом смысле университет не чувствует.

РГ: А какая самая дорогая специальность сегодня?
Садовничий: Сразу скажу, что у нас есть определенный минимум стоимости обучения, ниже которого мы не имеем права спуститься. Иначе потеряем в качестве образования и условий. Этот минимум считается по формуле «бюджетное финансирование, поделенное на число студентов».

Каждому факультету, исходя из предложений, разрешено поднимать плату за обучение. Минимальная себестоимость - где-то около 6 тысяч условных единиц в год. Граница может быть повышена до 8 (как в случае с юриспруденцией), в очень редких случаях до 9 тысяч - это, как правило, на популярные специальности, где небольшой набор, на иностранный язык. Но в среднем - 6–7 тысяч у. е.

РГ: Неожиданный вопрос от одиннадцатиклассника Стаса из Воронежа. Он спрашивает напрямую: «Какую максимальную взятку за помощь в поступлении вам предлагали»? Видимо, усиленно готовится поступать.
Садовничий: Я веду прием уже 20 лет. Честно говоря, денежную взятку мне ни разу не предлагали. Были звонки, были нажимы, были какие-то высокие намеки на то, что «мы будем дружить с университетом», что-то построим, что-то отремонтируем. А вот был забавный случай, когда я был еще аспирантом мехмата, подрабатывал репетитором. И вдруг одна девушка перед самым экзаменом приходит и, сделав большие глаза, говорит: «Я на все согласна. И моя мама тоже». Не знаю, кто был в тот момент больше напуган - она или я. Взятки на мехмат бесполезны, в первую же сессию все равно вылетишь, если ничего не знаешь. Но в целом проблема коррупции есть.

РГ: Походяев Александр из Сочи спрашивает: «Я являюсь ветераном боевых действий. Имею ли я право на внеконкурсное поступление в МГУ на экономический факультет?»
Садовничий: Да. Это относится к правилам приема по льготам.

РГ: Какая у вас ситуация с инвалидами и другими льготниками? В прошедшую приемную кампанию было много шума насчет «липовых» льгот.
Садовничий: И у нас были такие случаи. Но мы сумели вовремя и четко выделить тех, кто действительно имеет право на льготу, от мошенников.

РГ: Вопрос от Ольги Драгуновой, преподавателя вуза из Москвы: «Влияет ли Российский союз ректоров на процессы в образовании?»
Садовничий: Влияет, с моей точки зрения. Судите сами: ни одно решение по вузам не проходит без обсуждения в РСР. Причем не было ни одного заседания, на которое бы не пришел министр Андрей Фурсенко. Конечно, есть госполитика в образовании, и она часто вызывает дискуссии в нашей общественной организации. Но есть очень много принципиальных вопросов, которые решил именно Союз ректоров. Например, систематизация школьных олимпиад, коррекция ЕГЭ, введение института президентов вузов - все это случилось после наших обсуждений и рекомендаций.

РГ: Читательница Ирина Иванова интересуется: «Почему МГУ не занимает высокие места в международных рейтингах вузов, составленных не в России? Не задевает ли вас этот факт?»
Садовничий: Безусловно, это не правда. Те места, которые в некоторых рейтингах отводятся ведущим вузам России, не отражают их реальный потенциал. Все это вынудило меня заняться вопросом рейтингов, причем в жесткой форме. Итогом стало проведение конференции по рейтингам в МГУ с участием зарубежных агентств. Приехали представители рейтинга ТАЙМС. Это коммерческая фирма, созданная супружеской парой. Их рейтинг действительно довольно раскручен. Мы им предъявили наши аргументы, указали на явные ошибки. В результате приняли меморандум, где мы требуем от всякого агентства, которое рейтингует высшие учебные заведения, соблюдать определенную конвенцию, обеспечить прозрачность, доступность информации. Все подписались единогласно. А ТАЙМС учли наши доводы и, по устной информации от агентства, перемещают МГУ мест на 60 вверх.

К чему я это все говорю? У нас смотрят эти рейтинги и так, между прочим, часто говорят: что, мол, тут учиться, надо ехать за границу, вот там образование… Это ведь не так. К вопросу рейтингов надо относиться очень серьезно. Необходимы независимые рейтинговые агентства. И если уж мы, вузы, соревнуемся, кто лучше, то и здесь нужен жесткий контроль. Посмотрите, как все следят за спортивными соревнованиями, чтобы там не было подлога, ошибки. Мы за то, чтобы играть и на чужом поле, и по общим правилам. Но пусть судейство будет объективным, а правила - известны заранее.

РГ: Кто вообще оценивает вузы в рейтингах?
Садовничий: Насколько я знаю, например, рейтинг ТАЙМС основывается на опросе независимых экспертов - где-то 60 процентов баллов набирается за счет этого. Известно, что значительная часть запросов попадает нашим выпускникам, работающим сейчас в зарубежных университетах. И, увы, известно, что не все поддерживают именно свой университет. Конечно, у каждого своя точка зрения. Но все-таки вы же получили базовое и основное образование, благодаря которому вас и приняли за границей, здесь, в России…

Игра в классику

РГ: Вопрос от читательницы с Урала: «Почему МГУ не развивает свою филиальную сеть? Филиалы у вас есть, но их значительно меньше, чем у других вузов».
Садовничий: Здесь либо полное непонимание ситуации, либо тонкий юмор. Филиальная сеть у МГУ есть. Конечно, есть вузы, где по 50 и по 100 филиалов, нам до них далеко. Я считаю, что это попросту собирание денег за пределами своей сферы. У Московского университета пять мощнейших филиалов: на Украине, в Азербайджане, в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане. Например, филиал в Севастополе на Украине - это около тысячи студентов, они учатся за счет бюджета МГУ, наши профессора ездят к ним с лекциями, а в конце обучения студенты приезжают в Москву на год для дипломной работы.

В Астане около 800 студентов. Финансирование этого филиала - грант президента Назарбаева. Этих ребят мы тоже привозим в Москву на год, а то и на два. В Азербайджане чудный филиал. Президент этой страны отвел сейчас 7 гектаров земли на берегу моря, недалеко от центра Баку, под кампус. Сейчас как раз начинается строительство. В Ташкенте филиал в центре города, учится 400 человек. Кстати, сейчас обсуждается создание филиала в Бишкеке.

РГ: Вопрос от преподавателя Ольги Кабалик из Владивостока: «Нужно ли стране столько федеральных университетов, сколько сегодня создано?»
Садовничий: Это вопрос государственной политики и образования. Я считаю, что создание федеральных университетов в стратегически важных точках, таких как Юг России, Дальний Восток, Сибирь,- хорошая вещь. Дальний Восток - это форпост. В Сибири от университета до университета по две тысячи километров. Считаю, что это оправдано.

РГ: В Архангельске сейчас как раз формируется Северный федеральный университет. Там объединяются педагогический, лесотехнический институты, вроде бы собираются еще присоединить медицинский… И каких дров можно наломать с теми же медиками, когда их пытаются объединить с лесовиками или с технологами, которые корабли строят?
Садовничий: Вы сказали как раз то, что я думаю. Безусловно, можно натворить ошибок с таким формальным объединением, желая показать, что, мол, и так можем. Каждый институт - это своя школа. Насколько комфортно эти школы будут развиваться в новой структуре? Понимаете, иногда ради одной школы стоит держать и университет. В случае с Северным федеральным университетом конкретное решение следует принимать, взвесив все обстоятельства.

РГ: Не пора ли приступать к деуниверситизации образования? Вряд ли ставшие вдруг университетами бывшие институты стали лучше готовить узких специалистов.
Садовничий: Мое мнение: столько университетов в нашей стране не нужно. Сегодня их 3500 с филиалами. Мне иногда возражают: вы не хотите, чтобы ребята учились? Я как раз очень хочу, чтобы они учились. Но учиться можно и в меньшем количестве вузов. Посмотрите: у нас процветает халтура, некоторые такие «вузы» занимаются практически продажей дипломов. И уже причиненный вред от этого мы еще долго будем считать.

Конечно, надо сокращать количество вузов. Но как? Просто закрыть университеты и выставить студентов за порог нельзя. Значит, надо ужесточать систему лицензирования. Надо каждый раз оценивать, способен ли этот вуз учить на университетском уровне. Только после того как лицензия говорит, что нет, надо думать, как перевести ребят в более достойный университет. Этот путь, очевидно, правильный, но трудный.

РГ: Есть ли будущее у классического университетского образования в регионах?
Садовничий: Такая тревога есть. Но возьмем региональный классический университет, который по рейтингу или по классу ниже, чем столичный. Но по той роли, которую он играет для региона, его заменить ничем нельзя. Если этот университет убрать, то может весь регион уйти в никуда.

Мост в космос

РГ: Как вы видите развитие университетской науки, в частности, что в будущем будет с аспирантурами?
Садовничий: Я вообще считаю, что по ряду направлений для аспирантов надо увеличить срок обучения до четырех лет. По таким направлениям, как биология, физика, химия, три года просто мало. И надо регулировать направления подготовки.

РГ: Очень много сегодня аспирантов-гуманитариев, техников не хватает…
Садовничий: Вы правы. Случись что - а у нас и мосты строить некому. Я недавно был на Байконуре - запускали наш спутник. Что такое Байконур? Это территория нескольких европейских государств. Более десяти пусковых установок. Расстояние между ними - сотни километров. И обслуживает этот огромнейший комплекс десять тысяч специалистов: инженеров, техников, управленцев. Меня не покидала мысль: а вот сейчас мы не подготовим новых таких специалистов для поддержания этого комплекса. Что будет? Есть, конечно, и Бауманка, и МФТИ. Но этого мало. В целом уровень естественно-научного и инновационного образования необходимо поднимать.

РГ: Вопрос Игоря Зотова, педагога: «Бисмарк говорил: „Франко-прусскую войну выиграл не солдат, ее выиграл прусский учитель“. Может ли Россия добиться успеха с российскими учителями, которые находятся в таком бедном положении?» Виктор Антонович, вопрос не случаен: вы уже 15 лет председательствуете в Большом жюри главного педагогического конкурса «Учитель года».
Садовничий: Действительно, через конкурс прошли тысячи учителей. Со многими я знаком. Честно говоря, были времена, когда без слез нельзя было на эти конкурсы смотреть. Это были абсолютно брошенные люди. Сейчас многое изменилось в лучшую сторону, но все-таки положение учителя не то, каким должно быть. Но вот в школу по-прежнему не хотят идти работать. Непрестижно. А школе сегодня очень нужны не только педагоги, но и просто мастера своего дела, инженеры, например. Безусловно, нельзя в школу посылать любого, лишь бы только пошел. В царской России, например, были испытательные сроки для учителей. Только после этого допускали в класс. Я бы сегодня говорил о создании подобия ординатуры для педагогов.

РГ: В 2011 году МГУ и вся страна будут отмечать 300-летие Михаила Ломоносова. Как университет собирается отмечать эту большую дату? И как вы защищаете свой бренд?
Садовничий: В 2011 году мы запускаем большой 500-килограммовый спутник «Ломоносов». Мы уже выбрали платформу, в производстве все оборудование. Монтаж спутника будет осуществлять ВНИИЭМ. А оборудование делает наш университет. Подписаны все соглашения.

Еще один проект с именем «Ломоносов» - супервычислитель. Это имя предложил ученому совету для обсуждения президент страны. Супервычислитель мы уже запустили. Он, кстати, занял 12-е место в мире по количеству операций в секунду. В России - самый мощный, 414 терафлопс. А 1 терафлопс - это 1 триллион операций в секунду! В мире больше ни у одного университета нет собственного компьютера с такой скоростью.

РГ: Читатель по фамилии Гетман из Краснодара интересуется: какие качества нужно развивать студенту-математику, чтобы стать ректором МГУ?
Садовничий: Сразу скажу, что в ректоры абсолютно не собирался. Более того, в 1991 году, когда распался СССР, я был первым проректором университета и просто по определению считал, что на этом моя роль как администратора завершена. Я был молодым математиком, собирался и дальше заниматься только наукой. Но по воле случая попал на обсуждение в высокие кабинеты и услышал, что в ректоры МГУ рекомендуется человек, который, с моей точки зрения, никак не мог эффективно эту роль осуществлять. Тогда-то я и решил бороться. Так что это был случай. Но я вступил в борьбу и выиграл ее.

Мария Агранович

---